"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
… О, если бы мне только знать заранее, кем является этот Марыск! Я бы легко поставил защиту от его влияния. Это было не сложно даже при том уровне сил, что у меня имелся. Главное, в моей памяти хранилось нужное и редкое знание. Но я не осознал, кто он такой, и потому его цепкие крючки контроля всегда цепко держали бы меня. Во всяком случае, пока он находится так близко и вообще жив.
– Вот и всё, падаль. Прибыли!
Заключённых вновь стали выводить из клеток по одному, но на этот раз процесс шёл медленнее, ибо каждого из нас предстояло заковать в совсем иные несъёмные кандалы, а возле кузнеца
Старший офицер, не выдержав занудства процесса, позёвывая, ушёл, едва очередь дошла до четвёртого из нас. Я прекрасно понимал его решение. Ничего занимательного в происходящем не было. У нас спрашивали имена, ещё раз зачитывали выдержку из приговора и на новых кандалах ставили зарубы, обозначающие кому когда их надели и когда должен был закончиться срок. Вновь стоящему передо мной атаману не повезло. Ему предстояло пробыть в Озриле до конца своих дней, да ещё на самых нижних ярусах, где велась наиболее тяжёлая работа. Таким, как он, ещё и лицо раскалённым железом клеймили.
– Кто?
– Морьяр.
Там, в Святограде, мне очень хотелось назваться Арьненом, дабы не портить репутацию нового имени, но тогда Марви и Данраду стало бы труднее меня отыскать.
– Полностью, идиот! Здесь фамилия не написана.
Где вы? Где ты, Данрад? Где ты, Марви? И треклятье, как там Элдри?! Деньги у неё по-любому давно закончились. Вернулись ли к ней наши? Додумалась ли она попросить пожить в долг? Не потеряла ли она мой плащ? Вдруг его отобрали вместе с гномьим мечом в каком-нибудь опасном переулке?
… Вдруг она вообще продала мой меч?!
Мои глаза налились яростью.
– У меня нет фамилии. Задолбали!
Я ощутил соприкосновение с землёй и только потом понял, как заныла челюсть. Кто-то ударил меня так, что я не устоял на ногах.
– Не, по голове его бить не стоит, – остановил от нового удара охранника Марыск и сам любовно врезал по моему животу. Меня сразу скрутило в позу эмбриона. – Этот шкет и есть маг-целитель. Он вам пригодится.
– О! – довольно воскликнул писец, разом теряя своё прежнее недовольство. – После того как старый Бронт сдох, у нас никого так и не было. Ну-ка, сколько у этого типа? Всего полтора года?!
Водянистые и ко всему равнодушные глаза уставились на меня, как на кремовый торт на витрине, который на данный момент был отчего-то не по карману. Я аж дышать перестал от предчувствия грандиозной неприятности. Даже пессимистичная мысль о том, что из-за срока кличка Наполторы снова ко мне вернётся, мгновенно оставила меня.
– Так. А ты там, что следом. Как звать?
– Данко Ормвилль.
– Четыре года, карточный долг, – прочитал писец и обратился к следующему за Данко. – А ты?
– Лазарь Шутяга.
– Вот. То, что надо! Пятнадцать лет каторги за разбой… Хочешь уменьшить свой срок до полутора лет, Лазарь?
– А то, сударь!
– Тогда запомни. Тебя теперь зовут Морьяр и фамилии у тебя нет, – писец самодовольно посмотрел на меня, а затем приказал кузнецу. – Давай. Этот у нас Лазарь Шутяга. Пятнадцать лет работ.
Я стиснул зубы и пристально поглядел на господина Марыска. Несмотря на его недоброе
– Руки сюда! – приказал мне помощник кузнеца и погрозил кулаком.
Не знаю, куда отправили Данко, но меня привели к какой-то каморке, больше походящей бы на хлев, если бы вход в неё не закрывал дорогой и огромный, но напрочь проржавевший замок. Солдат, по приказу любящего командовать писца и пришедшего поглазеть на меня франта – начальника каторги, с трудом проворачивал ключ.
– Давай шустрее!
– Заело.
Наконец замок получилось отпереть, и я попал внутрь единственной комнатки дома, пропахшего гнилью, фекалиями грызунов и ещё чем-то основательно неприятным. По всей видимости испортившимися зельями и ингредиентами для них, ибо на верёвочке под потолком висели связки стеблей с осыпавшимися листьями, а некоторые глиняные банки валялись открытыми. Наверняка постарались крысы, разбежавшиеся в разные стороны от вторгнувшихся на их территорию людей. Помимо этого безобразия по всем горизонтальным и вертикальным поверхностям дома ползали многочисленные крупные мухи. Их чёрные блестящие тела живым ковром медленно передвигались с места на место. А иногда они ещё взлетали с невыносимо громким жужжанием… Я не выдержал и с брезгливостью поднял двумя пальцами с постели полусгнившее покрывало.
Нет. Под ним оказался всё же не труп, а всего лишь свёрнутый по длине соломенный матрац, ставший логовом для грызунов. Несколько милых мышат с писком побежали спасаться, но нога писца, оставшегося стоять на пороге, мастерски убила единым притопом сразу двоих. Он обтёр подошву обуви о дощатый пол и сказал:
– Здесь больше года никто не жил. До общего отбоя ты должен привести это место в порядок.
Мои брови поднялись помимо воли на поднебесную высоту. Лично мне казалось, что легче сжечь сею хибару и построить новую… Вот только никак не за несколько часов!
… Хм. А это что?
– Чем здесь занимался предыдущий маг? – требовательно осведомился я, осторожно подбирая одну из разбитых мышами глиняных банок так, чтобы не коснуться её содержимого пальцами. Переливающийся перламутром розовый порошок было трудно спутать с чем-либо ещё.
– Так сложно догадаться? Вытаскивал с того света тех, кто нужен.
Мне ответил начальник каторги – господин Грегор. И это было хорошо. Выходило, что он не знает ничего про яд. Не зря за эту дрянь в моём мире растягивали на дыбе и, слава Тьме, что в Озриле не поставили её производство на ногу.
Я осторожно отложил черепок в сторонку и, стараясь сделать это незаметно, обтёр руки об одежду. Порошок в разы ускорял старение и стирал память на срок от недели до нескольких лет.
Тем временем господин Грегор перестал брезгливо осматриваться с порога и, придерживая новомодную широкополую шляпу рукой, затянутой в белую перчатку, вошёл внутрь. Я опешил от того, что кто-то по доброй воле может совершить такое, но мужчина ещё и, полностью игнорируя мух, вдруг облокотился о стену, невзирая на свой нарядный камзол. Насекомые злобно взвились в воздух.