"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— На первый взгляд, может показаться, что здесь никого нет. Но не позвольте ввести себя в заблуждение! Главное оружие местных монстров — это незаметность. Они выжидают, выслеживают, изучают жертву, а лишь потом — нападают, — она выдержала театральную паузу и, понизив голос, с грустью призналась: — В первый раз я пришла сюда с моим женихом. Мы не знали, что ни в коем случае нельзя разделяться, и он отошёл по нужде… Вернувшись, он начал странно себя вести. Всё время молчал, говорил невпопад и даже будто бы не понимал смысл того, что говорил. Я решила, что он отравился… Там, чуть дальше, растёт голубой мох. В общем, я подумала, что этот
— А где вы планировали проводить свадьбу? — полюбопытствовал я.
— Не знаю… В смысле не помню, — растерялась Зинаида Пална. — Мне всё равно на рестораны и всякое такое. Просто хотели по-тихому расписаться и отпраздновать в кругу друзей, — она встряхнула головой и возмущённо на меня уставилась. — Из всего моего рассказа вас заинтересовало только это?!
— Нет, просто хотел отвлечь вас от печальных мыслей, — я пожал плечами и огляделся. Зинаида Пална продолжала о чём-то вещать, но я слушал её в пол-уха, сконцентрировавшись на сканировании. Ничего. Я словно обыскивал пустой ящик — снова и снова, по десятому кругу, бессмысленно надеясь, что в очередной раз в нём всё-таки что-нибудь окажется. Нет. Ничто не указывало на то, что в Данже обитал хоть самый захудалый монстр. Мы вошли в пещеру, стены которой покрывал голубой мох. Сквозь отверстие в полу пробивался небольшой ручеёк. Официальное название этого голубого мха — Паутинка Щупальцевидная. Никакой опасности не представляет. Напротив, её используют для лечения эстетических проблем — высыпаний, пигментации, старения. Какая-нибудь косметологическая компания за такие залежи Паутинки отвалила бы кругленькую сумму. Я наклонился к мху слишком близко, и мне в глаз попал какой-то мусор. Я проморгался, потёр глаза и потянулся к стене — хотел взять образец Паутинки.
Моя рука застыла на половине движения. Я находился в совершенно другой пещере. Склизкие чёрные стены, хлюпающая грязь под ногами, с потолка капает грязная вода. Как я здесь очутился?
— Что произошло?! — панически спросил Наглец, нервно оттягивая воротник футболки, и озвучил мои мысли: — Как мы здесь очутились?!
— Не помню, у меня полностью стёрлись последние… Минуты? Часы? — растерянно ответил Синяя Шапка. Больно уж он разговорчивым стал, совсем не вяжется с тем, каким он был до перехода в Данж. — Странно… Раньше со мной такого не бывало.
— У меня тоже что-то с памятью! — закричал Наглец, его трясло от страха. Внезапно я почувствовал удовлетворение. Однако оно было не моим. Словно кто-то ошивался поблизости, наблюдал и сейчас искренне наслаждался ужасом Наглеца.
— Сохраняйте спокойствие, — ровным голосом произнесла Зинаида Пална. Её губы подрагивали, на лице отразился страх. Во всяком случае мимика буквально кричала о том, что Зинаида Пална до одури напугана. Однако её взгляд был чересчур трезвым и ясным. Он абсолютно не подходил перепуганному человеку.
— О Боги! — воскликнул Наглец, попятился и, рухнув на задницу, продолжил ползти. Его глаза, казалось, вот-вот выпадут из орбит. Я проследил, куда он смотрит, и у меня по спине пробежали мурашки. В правом углу пещеры лежал старикан. Очевидно — мёртвый. Потому что он был плоским. Его не раздавило, не расплющило, а идеально ровным слоем распределило по полу — тело
— Монстры Данжа существуют, — прошептал я.
— Конечно же существуют! — взвизгнула Зинаида Пална. — Я вам говорила! Это точно Доппельгангеры! Они убили его и превратили в… это! Зачем они изуродовали его тело?
Я сдержал удивление. Серьёзно? Она или дура, или притворяется дурой. Если Зинаида Пална говорила правду и тщательно готовилась к своему экскурсионному бизнесу, то должна знать, что Доппельгангеры не умеют копировать идеальные геометрические формы. Проще всего им принимать выпуклые, несимметричные и раздутые формы. Однако с животными и людьми они тоже научились справляться — ведь живые существа далеко не полностью симметричны. Но такое идеально ровное, без единой выпуклости, покрытие? Однозначно нет.
— Может быть, это Грации? — предположил Синяя Шапка. — В прошлом году под Москвой, в одном Данже, Грации поймали искусствоведа и сожрали его мозг. Получили его знания и принялись «творить». Вот это, — он указал на плоского старикана, — очень походит на московские перфомансы Граций. Мы… — он осёкся и через короткую заминку закончил: — Мы с женой после истории с этими тварями больше по музеям не ходим. Как-то отбило любовь к искусству.
— Надо что-то делать! — прокричал Наглец. — Мы что, будем стоять здесь и предаваться воспоминаниям? Нужно бежать на выход! Кстати, а где он? Где выход?!
— Интересный вопрос, — я нахмурился, потому что не смог найти выход с помощью сканирования. Как и пещеру с голубым мхом. Нас словно телепортировало в глубь Данжа, и вокруг ветвились сотни коридоров, которые вели в разные стороны. Смертельный лабиринт, особенно учитывая, что мы потеряли память. А если такое случится ещё раз? Мы снова и снова будем терять дорогу. Разве что можно оставлять какие-нибудь знаки — типа засечек на стенах. Я вздохнул и сказал: — Держимся вместе. Будьте начеку. Если увидите что-нибудь подозрительное — сразу кричите.
— Мы все умрём! — захныкал Наглец. Быстро же он утратил тягу к приключениям.
Я не успел ничего ответить — откуда-то сверху раздался неестественный скрипучий голос:
— Мы все умрём.
Наглец завизжал от страха, и я снова ощутил чужое сытое удовлетворение. Монстры, которые скрывались в Данже, явно собирались закошмарить нас до смерти.
Глава 20
— Как мы сюда попали? — растерянно спросил Синяя Шапка.
— Не имею ни малейшего понятия, — ответила Зинаида Пална, напряжённо оглядываясь.
Мы находились в огромной тёмной пещере. С помощью сканирования я мог почувствовать, где она заканчивается, но не видел ни стен, ни потолка — слишком далеко они были. Под ногами валялись разноцветные стекляшки, внутри которых вращались… глаза. Безобидные тварюшки — охотники между собой называли их Зыркалками. Питаются визуальными образами, иногда проецируют увиденное в виде элементарных иллюзий. Но сейчас они просто пялились. А жаль — нам бы не помешало увидеть хоть что-нибудь, что мы все забыли. В голове была пустота. С того момента, как зашёл в Данж, я ничегошеньки не помнил.