"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Интересно вы рассуждаете: вроде как бы во взятке каетесь, а разобраться — так все на пользу делу действуете. Но с другой стороны, ладно — мотоциклы ваши полиции действительно весьма полезны будут. А мне автомобиль дарите — тоже, скажете, для государственной пользы? — Арсеньев уже явно веселился.
— Нет, опять исключительно для моей. Вы, насколько я знаю, много делаете для поддержания порядка среди рабочих. Но это очень не нравится разным, извините за неприличное слово, революционерам. Зимой вон министра застрелили, за наведение порядка в университетах. И ведь люди вроде воспитанные — а вот тебе!
Арсеньев хмыкнул, но от комментариев воздержался:
— Ну а что вы намереваетесь купить? И что строить думаете? Вы сказали, что планов у вас много…
— Для начала — займусь соляным делом. Хочу в Соликамске или недалеко от него купить участок, и начать добычу всерьез. И на этой соли начать химическое производство.
— Соду выделывать собираетесь? Так Любимов и Сольве вас задавят, у них-то вон какой завод уже выстроен!
— Любимов и Сольве пока что милостью моей не разорились. У меня завод втрое больше их соды делает, да я сейчас еще два строю. Только соду не продаю — вы и сами не захотите, чтобы в губернии появилось ещё тысяча безработных, когда в стране голод.
— Недород, молодой человек, — неожиданно жёстко возразил губернатор.
— Пусть недород, сути это не меняет. Прошлой зимой я в губернии только Саратовской недородающих миллион кормил — и в губернии народ с недорода не вымирал. В других местах, где заводы мои или земли — еще двести тысяч кормил. А где не кормил — народу-то поубавилось. Так что незачем мне вешать себе на шею и тех рабочих, что Любимов с Сольве сейчас кормят. Думаю, что по Пермской губернии мне и без них кормимых хватит.
— Вы кормили миллион человек? Я знаю, что князя Мещерского государь особо отметил, но…
— За то, что мне не мешал. А в этом году — и вас отметит. Да и в следующем: следующий год как бы не хуже нынешнего будет.
— Вы так думаете?
— К сожалению, я знаю. Так же знаю, что за дело, за губернию вы болеете, но возможности у вас все же ограничены.
— А у вас — неограничены? — недоверчиво хмыкнул генерал.
— Тоже ограничены, но, пожалуй, их у меня побольше будет. Возможностей. Так что еще раз повторю, уже совершенно серьезно: у нас есть очень много общих интересов, и мы обречены на сотрудничество. Сейчас я буквально на минутку к вам зашел, почтение засвидетельствовать и подарки отдать. Но, думаю, довольно скоро нам нужно будет встретиться уже для обсуждения серьезных вопросов.
Арсеньев задумался, но буквально через полминуты задал вполне конкретный вопрос:
— А в Соликамске вы что приобрести сейчас желаете?
— Участок десятин хотя бы в сто-двести, а лучше — в пятьсот, и желательно с выходом к реке.
— Рядом с городом, между Соликамском и деревней Нижние Борова лежит казенная земля — он подошел к большой карте губернии, висящей на стене — вот тут. От реки и вот
— Если можно было бы версты на четыре-пять вглубь…
— Так это выйдет тысячи две десятин.
— Мне чем больше, тем лучше — с земли же еще и рабочих кормить. Продадите две тысячи?
— Да, вам палец в рот не клади. Хорошо, я распоряжусь, завтра все документы на купчую подготовят. Земли тут второй категории, по восемь рублей, если я правильно помню. Я бы отдарил, но сие есть собственность не губернская, а казенная…
— Дмитрий Гаврилович, давайте не будем создавать неловкости в наших отношениях. Дело есть дело, и не стоит его портить из-за копеек. Я вполне платежеспособен, да и не даурский какой-нибудь хан, чтобы мои подарки мне же и отдаривали.
— Ну что же, желаю успеха, Александр Владимирович!
— Спасибо! Был очень рад встрече с вами. Я, вероятно, снова приеду в Пермь через месяца полтора-два. И если вы сможете тогда что-то сообщить о голодающих деревнях, мне это сильно поможет… если это будет максимально полная информация. Я, конечно, и сам могу информацию собрать, но на самодеятельность такую потрачу слишком много ценного времени, а у вас же наверняка есть чиновники, которые только этим и занимаются.
— Хорошо, я постараюсь сделать ее… полной. Буду ждать новой встречи!
Через три дня "Маронья" доставила нас в Соликамск. Город меня удивил: при населении в четыре тысячи (меньше, чем в Ерзовке) он был очень даже городом. В нем был даже ботанический сад! Гостиницы тоже были вполне пристойными, но — главное — был телеграф. Его вообще-то всего года два как провели, но теперь связь с миром обеспечивалась нормально. И мы этой связью тут же и воспользовались: "Токантин" в испытательный рейс отправился именно в Соликамск. Навигация заканчивалась, а для строительства шахты (нормальной в моем понимании) был нужно очень много бетона: строить шахту с деревянным срубом в стволе в полуверсте от Камы в намывном грунте я счел мазохизмом.
Вот правда местный народ отнесся к нашему появлению настороженно. Настолько настороженно, что на разгрузку "Мароньи" людей нанять не получилось, пришлось своими силами разгружать. Хорошо еще, что два десятка строителей приплыли с нами: были у меня веские основания считать, что специалистов-бетонщиков в Соликамске найти не удастся. Так что пока Киселеву придется обходиться "своими силами", а на "Токантине" еще тридцать мужиков приедут — справится.
Еще через два дня "Маронья" доставила меня (и воспользовавшегося попутным транспортом полицейским — околоточным надзирателем из Пермского губернского управления, который доставил в Соликамск какие-то ценные указания от начальства) обратно в Пермь, откуда я уже поездом отправился домой.
И успел вернуться к замечательному событию: наконец заработал гидролизный завод на левом берегу Волги напротив моего "родового поместья". Завод этот строился еще с прошлой осени, и именно для доставки сырья к нему была выстроена первая железная дорога — но тогда была запущена только небольшая опытная установка, перерабатывающая тонн пять соломы в сутки. Тоже неплохо, но пятнадцатого сентября был запущен промышленный комплекс по переработке уже пятидесяти тонн ценного сырья. Причем — гораздо более "промышленный", чем я планировал вначале.