"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Так что я со спокойной душой отправил "родственника" вместо Берлина в Царицын с напутствием "дюжина уколов в задницу вас излечат, а боль от них — укрепит семейные узы". Очевидно, что Вера Николаевна уже сталкивалась с "флотскими традициями" насчет общения с работницами древнейшей профессии и все же больше переживала именно по поводу здоровья мужа (да и всей семьи). Так же очевидно, что Николай жене все рассказал по поводу предстоящего "гарантированного излечения": атмосфера в доме стала гораздо более спокойной. Ну а я, закончив все бюрократические дела, отбыл обратно в Америку, где и проторчал до октября.
А вернувшись обратно в Царицын, занялся подведением итогов года. Которые выглядели очень неплохо, даже при отсутствии новых "технологических
Надежды на удвоение капитала, которые были у Мышки (и мечты о том же, бывшие у меня), не оправдались: за год, конечно, удалось изрядно заработать — но возросли и текущие расходы, так что на конец года Водянинов мои активы оценил всего в семьсот двадцать миллионов рублей. Это — включая иностранные активы. И с учетом зерна, стоимость которого в моих элеваторах составила, по оценке Сергея Игнатьевича, без малого семьдесят пять миллионов рублей. Правда я рассчитывал на большее, миллионов так на сто двадцать — но закупки у "колхозников" оказались гораздо меньше ожидаемых. Во-первых, пришлось изрядно потратиться на зарубежные заводы, а во-вторых, хлеботорговцы повысили закупочные цены до семидесяти и более копеек за пуд: рост цен на рубежом в связи с окончанием кризиса с лихвой компенсировал им "потери". Ну и ладно, зато крестьяне хоть немного, но обогатились — даже в условиях более низкого, чем в предыдущем году, урожая.
Главным же достижением прошедшего года я счел начало серийного выпуска Гавриловым и Ивановым (соответственно в Калуге и Камышине) нового, двадцатимегаваттного, турбогенератора. Серия была, конечно же, не очень большой, за год планировалось теперь выпускать их по четыре штуки — но это было именно величайшим технологическим достижением: в мире сейчас самым большим генератором (если не считать гавриловских "шестерок") американский на пять с чем-то мегаватт — да и то его планировалось запустить весной следующего года. А первенец Африканыча уже работал в новом корпусе моей Сарпинской электростанции. Правда на самом деле этот агрегат объединял три параллельно работающих генератора на одном валу — но все равно результат радовал, тем более что именно турбина, сделанная Герасимовым, была на самом деле технологическим прорывом.
Так что в промышленном плане год прошел хорошо. И неплохо на сельскохозяйственных фронтах. А на семейном фронте… мне показалось, что Мышка стала ко мне относиться менее… пылко, что ли. Может быть, та самая "привычка", о которой я в прежние времена довольно много слышал? С другой стороны, работы у нее стало столько, что и времени на "пылкость" оставалось немного, да и усталость сказывается. Камилла, вон, тоже больше про работу, нежели про семью на нечастых посиделках на кухне рассказывает. Хотя ее-то понять точно можно: у нее появилась новая игрушка, заботы о которой отнимают очень много сил. Хорошая такая игрушка, под названием "Институт органической химии". Учебно-исследовательский, и этой осенью к грызению гранита разнообразных химических наук в нем приступило сто двадцать человек.
Мышка же действительно всерьез занялась банковским делом и за лето и осень Российский Городской банк открыл свои отделения еще в одиннадцати городах — включая Владивосток и Порт-Артур. Но самым "вкусным" в этом списке стало Батумское отделение. Конечно, всякие там Ротшильды и Манташьянцы — фактические владельцы Батуми — были не рады появлению конкурента, да и зависимые от нефтяных и банковских "королей" местные купцы и промышленники не бросились открывать в новом банке счета. Но собственный банк помог проделать замечательную операцию на земельном фронте: через него удалось скупить чуть больше двадцати тысяч десятин Колхидских болот. Я давно уже рассказывал Мышке о подобных моих планах — и она летом их реализовала. Осталось только посадить там эвкалипты — но это не горит.
"Горело" у меня совсем в других местах. Причем — сразу в трех.
Глава 38
Мария Иннокентьевна к обязанностям своим относилась очень ответственно. Она вообще ко всему
Обычно Мария Иннокентьевна готовила сводные отчеты и ведомости — на каждом предприятии были свои, вполне профессиональные бухгалтера, обличенные полным ее доверием, и было бы нелепо проверять за ними каждую бумажку — тем более проверками занимался Водянинов. Но теперь, когда Сергей Игнатьевич попросил предоставить ему для какого-то отчета полную сводку по расходам "непроизводственных", как говорил Саша, подразделений, она достала толстые папки и углубилась в "первичку": подразделения службы охраны учитывались все же в рамках каждого завода, но сводной информации по всем отделам службы за ненадобностью не велось.
Впрочем, работа была не очень сложной: охрана только тратила деньги, ничего не производила и все движение "матценностей" заключалось разве что в закупке теплой одежды сторожам да нехитрого инвентаря. Так что все было просто: крути ручку арифмометра "на складывание" и записывай результаты. Мария Иннокентьевна и крутила. Вот только профессиональные навыки бухгалтера не сводятся к кручению ручки арифмометра — есть еще и профессиональная память…
Внимание Марии Иннокентьевны привлекла строчка в ведомости. Обычная такая строчка — "расходы на специальный транспорт". Термином этим у Линорова отмечались расходы на перевозку осужденных на Сахалин, где в воспитательных лагерях у Саши содержались государственные преступники. Он всегда старался сделать людям жизнь лучше — и упросил государя позволить вместо каторги отправлять преступников на перевоспитание. Так что ничего необычного в самой графе не было. Необычной была сумма, в графе проставленная: почти двадцать тысяч рублей. И это — на трех человек — явно многовато. Что самое странное — ведомость была утверждена Сашей. Вон и подпись его стоит…
Немного погодя Марии Иннокентьевне снова попалась похожая ведомость: сумма была немного поменьше, всего восемнадцать тысяч — но фамилии в ведомости вообще было две. А буквально через три обычных бумажки обнаружилась ведомость на спецтранспорт и вовсе несуразная: по ней списывалось почти сорок шесть тысяч рублей, но напротив каждой из пяти фамилий стояло примечание "доставка не осуществлена".
Прервав составление сводного отчета, она быстро просмотрела все документы в папке — и обнаружила еще пять подобных документов в папке за другой год. А в следующей подобных бумаг — и все были утверждены Сашей — оказалось двадцать два.
Но выложив все эти документы отдельно, Мария Иннокентьевна неожиданно обратила внимание еще на одну деталь, к бухгалтерии прямого отношения не имеющая: почему-то изрядная часть фамилий, проходящих в ведомостях, показалась очень знакомой. Окинув необработанную стопку бумаг, она решила, что сводку составить времени более чем достаточно, и для проверки случайно промелькнувшего нечеткого воспоминания Мария Иннокентьевна отправилась в библиотеку — благо там хранилось все, что ей было нужно.
Вернувшись, она еще раз окинула взглядом разложенные на столе бумаги. Нет, с этим определенно надо что-то делать. Ладно, завтра Саша возвращается из поездки — и придется его кое о чем расспросить. Очень вдумчиво и подробно расспросить…
Если Бог хочет наказать человека, он лишает его разума. Ну а если он хочет над человеком посмеяться — он ему этот разум дает. Человек (разумный) все тщательно обдумает, вдумчиво подготовит — и получает желаемый результат. Вот только что потом с результатом делать…
Войну с японцами все же выиграли не минометы, и даже не хунхузы Линчи — войну выиграл "Буревестник": без него США не вписались бы за Россию так рьяно. Конечно, кроме собственно "Буревестника" на стороне России сыграла и жадность страховщиков, и продажная американская пресса, и немалые финансовые вливания — но все это сыграло именно тогда, когда "Окату-мару" вошел в бухту Золотой Рог.