"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25

Злотников Роман Валерьевич

А после, когда муэдзины действительно пропели в последний раз – как раз в районе семи часов вечера, – я уже неотрывно смотрел на излучину реки, ожидая, когда же наконец появится струг с «рыбаками»! При этом отчаянно боясь, что что-то пошло не так, и судно с казаками так и не появится по какой-то неизвестной мне причине…

В этот период в голове роились совершенно безумные идеи: как, например, напасть на охрану рабских загонов с наличными силами. С учетом пополнения из выкупленных невольников и нукеров Дахэжан, у меня бы собралось восемь десятков

воинов… Не так уж и мало – и пробиться к любому из загонов, освободив несколько сотен невольников, этих сил бы хватило.

Но! Но, несмотря на кажущуюся малочисленность «силовиков» в Азаке (сотня татар, по полсотни стражей от каждой Таны), общие силы рабской и купеческой охраны уходят за тысячу человек. Плюс экипажи обеих галер генуэзцев (почитай, морская пехота), плюс боеспособное ополчение обеих колоний, состоящее из бывших и действующих моряков… Это еще тысяча человек – и если при нападении повольников у меня есть твердые основания полагать, что итальянцы запрутся в своих замках и никуда не полезут, то в случае бунта рабов они наверняка вмешаются.

Учитывая же, что в каждом из пяти загонов баб и мужиков примерно пополам, что оружия на продажу, хранящегося на складах у базара, не хватит и на пару сотен воинов, что до набата мы успеем освободить невольников лишь одного загона… Короче, второго восстания Спартака мне никак не поднять.

Стоит ли и говорить о том, какое счастье я испытал, когда на заходе солнца из-за излучины Дона вдруг вынырнул знакомый казачий струг, следующий на юг аж из Гребни?!

Глава 11

…– Ну, братцы, с Богом. Отталкиваемся веслами… – приказываю я негромко, но в абсолютной тишине, царящей на струге, мой голос слышен каждому из ратников. И сидящие на носу воины, а также гребцы правого борта дружно уткнули лопасти весел в деревянный причал и пристань, отталкиваясь от них… В то время как сам я невольно перекрестился, при этом подумав о том, что как-то очень быстро усваиваю местные религиозные традиции, ненавязчиво проникающие буквально в подкорку подсознания.

Или же во мне просто просыпается «память предков»? Кто знает, кто знает…

Оба струга отплыли от причала один за другим; наши кормчие немного поколдовали с рулевыми веслами так, чтобы развернуть суда носом по течению. После чего мы со скоростью реки, несущей свои воды в Азовское море, двинулись к причалившим метров за двести от нас генуэзским галерам.

Воины безмолвствуют – в том числе и выкупленные нами невольники, хотя глаза последних бешено сверкают! Ну конечно – ведь им дали шанс поквитаться с активными участниками местной работорговли и, по сути, бенефициарами разбойничьих татарских набегов…

На реке довольно темно, и крупные силуэты галер на расстоянии едва различимы – и это очень хорошо: значит, наши струги сейчас не видит и корабельная стража. Сегодня, помимо ярко светящих звезд, небосвод украшает и растущая луна – но ее регулярно закрывают набегающие, рваные облака, терзаемые ветром… Да и потом, весьма маловероятно,

что имеющаяся на галерах стража следит за Доном. Нападений морских или речных разбойников именно в Азаке ранее не случалось, и на галерах дежурит от силы по десятку воинов (это мы выяснили наверняка). Задача последних состоит в том, чтобы не пустить на корабли всякое ворье, желающее поживиться всем, что плохо лежит…

Причем из этого десятка бодрствует от силы трое дозорных, меняющихся с товарищами по часам.

А как было бы хорошо, если бы гребцами на фусте также являлись рабы! Но, увы, нет – несмотря на то, что Генуя активно использует рабов в качестве гребцов на галерах, и в Азаке с рабами вообще проблем нет, экипажи обеих фусте укомплектованы свободными моряками. Все просто: судно небольшое, так что тридцать-сорок арбалетчиков и артиллеристов, а также офицеров, размещенных на борту, совершенно недостаточно, чтобы защитить себя от вражеских нападений в Азовском море. Потому-то человек шестьдесят гребцов на фусте служат также и морской пехотой…

Небосвод на востоке уже начал понемногу сереть по самой линии горизонта, а значит, повольники уже выводят свои ушкуи с Елизаветинской косы. Если не подведут, поспеют как раз к моменту, когда мы захватим обе галеры.

Ладно, чего загадывать – черные в ночи силуэты обоих судов уже явственно виднеются впереди, всего в полусотне метров от нас. И как же много теперь зависит от искусства кормчих – ведь они должны подвести оба струга к галерам и успеть развернуть их против речения реки так, чтобы те причалили вдоль бортов фусте! И ведь именно в этот миг нам придется грести – стараясь работать веслами без всплесков, чтобы не насторожить дозорных… Ладно, будь что будет – сейчас уже поздно что-то переигрывать.

Спустя пару минут (а может, и меньше, охватившее меня напряжение скрадывает ощущение времени) Степан Никитич начал плавно заворачивать струг рулевым веслом. И одновременно с тем по уговору с кормчим я негромко приказал:

– Весла в воду – да поглубже, без всплеска.

Чтобы весло вошло в воду без особого шума, нужно развернуть лопасть вертикально – с чем поднаторевшие ходить по Дону дружинники справились идеально.

– И-и-и ррраз…

Тяжело сделать гребок совсем без шума – в момент, когда отводишь весло назад, оно все одно поднимется из воды. Потому воины сделали один очень сильный гребок – в расчете, чтобы инерции движения струга хватило добраться до самой галеры!

Меня аж повело назад, до того мощно рванули к берегу…

Но, увы, нет – наш рывок хоть и получился отменным, но до фусте мы все же не дотянули. А сзади уже раздался встревоженный голос корм-чего:

– Еще раз!

– И два!

Мы едва успели сделать второй гребок прежде, чем течение Дона протащило бы струг мимо галеры… А после гребцам правого борта пришлось судорожно убирать весла, чтобы не сломать их об фусте! Но между тем на галере уже послышались чьи-то шаги – а мгновением спустя за борт свесился один из стражей: