"Фантастика 2024-183". Компиляция. Книги 1-29

Кронос Александр

— Просто десять Сидоровичей из десяти, Господи, — пробормотал я, глядя на этого процветающего мошенника. — А воду не заряжаешь?

— Что?

— Ладно, успехов с торговлей.

— Давай, топай.

Здесь было гораздо чище, но товаров стоящих не было. Нашел лавку с книгами, где тощий старикан тоже отказался мне продавать что-либо без рекомендаций и даже закрыл лавку после моего ухода.

А потом я дошел до конца улицы и увидел зрелище, которое заставило меня озадаченно хмыкнуть.

Рабовладельческий рынок.

Этот

участок был огорожен ажурной кованой оградой. Я вошел в распахнутую калитку и огляделся, не представляя, как относиться к запертым в клетках людям. Рабство — это нехорошо, но что делать, если ты попал в культуру, где это нормально?

Рабов здесь было множество. Некоторые из них были хорошо сложены и молоды, а некоторые — ещё дети. Большинство находилось в клетках, но некоторые (в основном — девушки) стояли у клеток, прикованные за лодыжку тонкой цепочкой.

Все они замолкли, когда мимо клеток ко мне прошел мужчина, одетый в яркие и явно дорогие тряпки.

— Посмотрите товар, господин? Дайте мне знать, если присмотрите себе кого-нибудь, мы выведем его из клетки, чтобы вы могли… ощупать. Пройдемте, я вам все покажу.

Я шагнул внутрь, ощущая яркое чувство неправильности. Меня всю жизнь учили, что рабство — это аморально, нехорошо, жестоко. И девушка, вцепившаяся в мою руку, это только подтверждала.

— Пожалуйста… — выдохнула рабыня.

Что «пожалуйста», гадать не приходилось — когда сопровождающий лениво обернулся, девушка отшатнулась от меня, как от огня, пряча руки за спину.

Увы, мое отношение к рабству на это рабство никак не влияло.

Мне ведь нужно вникать в жизнь местных. А кто мне расскажет о местном быте больше и лучше, чем… собственный человек? Черт, даже звучит неправильно.

— Прошу за мной. Для каких целей вам нужен раб? — поинтересовался мужчина, мазнув ладонью по укрытой тонкой тканью попке девушки, мимо которой он проходил. Выглядело небрежно и столь по-хозяйски, будто он лошадь по боку похлопал.

Как выбрать человека, который будет достаточно умным, чтобы посвятить меня в тонкости здешней жизни, но недостаточно сообразительным, чтобы сбежать?

— Мне нужен человек, умеющий читать.

— Мужчина или женщина?

— Женщина. А лучше — девушка.

Освобождать из-под гнета рабовладельца приятнее девушку.

— Хорошо. Давайте поглядим и выберем…

Меня провели в следующее помещение, размером поменьше. Здесь находились два десятка девушек и женщин, которые при виде нас поднялись с пола и выпрямились.

Единственной одеждой на этих женщинах была тоненькая набедренная повязка. Меня смутили выставленные напоказ формы, но женщины стояли, не пытаясь спрятать их руками, и смотрели перед собой.

Если бы ни одна из них не моргала, я бы подумал, что передо мною роботы, застывшие с идеально прямой спиной.

Казалось, что даже пребывание в рабстве не сломило этих женщин, настолько

равнодушными и изящными они выглядели. Если бы не липкий страх, и нежелание смотреть на моего улыбчивого сопровождающего, я бы действительно поверил в это.

— Кто они? — задал я весьма интересующий меня вопрос. Не хотелось бы проблем: мести и нападений со стороны их родственников, или попыток прирезать меня во сне.

— В основном — вахлаки, господин, но есть и те, кого продали в рабство за долги их семей. Вахлаки пойманы людоловами два года назад за сутки лета отсюда. За два года, что эти люди принадлежали мне, я обучил их читать, считать. Сходить за покупками они точно сумеют, как и убраться дома.

Я бы предпочел куп… освободить человека, который будет знать города и местный быт и поможет разобраться в этом.

— Предпочту женщин, которых продали в рабство, а не забрали силой. И тут возникает другой вопрос: если я куплю рабыню, мне следует опасаться мести со стороны родственников?

— Вряд ли, — покачал головой мужчина. — Дирижабли людоловов так просто не отследить, а городов и деревень в округе хватает. Вахлаки предпочитают сбегать, когда их ловят, и я не слышал, чтобы они путешествовали по городам в поисках своих соотечественников. А вот тех, кого продали в рабство, могут найти и попытаться выкупить у вас.

— А что с их верностью?

— Их разум обработан нурсом, наделенным ментальной силой, — улыбнулся мужчина. — Если они захотят сбежать, или напасть на хозяина, их дыхание остановится. И только хозяин сможет разрешить им дышать дальше. Только от вас зависят их жизни.

Надеюсь, можно как-то освободить человека от этого влияния.

— А если они окажутся довольно упертыми и продолжат давить на приказ?

— Умрут. Однако, двери моей лавки открыты, и вы всегда можете купить у меня другой товар, — пожал он плечами. — По правде говоря, я сомневаюсь, что они решат себя убить. За период рабства границы допустимого для них стали… очень широкими, и я сомневаюсь, что вы найдете нечто такое, чего они не решатся сделать даже под угрозой собственной гибели.

— Ну что? — повернулся ко мне торговец людьми. — Кого берете?

Прозвучало ужасно буднично и меня снова поразило отношение человека к происходящему.

Я выбрал девушку, которая схватила меня за руку у входа. Она — единственная, кто сделал хоть какой-то шаг к свободе.

Глава 19

Когда я сказал, что хочу заплатить деньги за ту девушку, — я даже в мыслях стараюсь избегать слова «купить», — мужчина поморщился.

— Лара — не лучший выбор, — прямо сказал торговец. — Она еще не прошла… соответствующего обучения. Несмотря на то, что ее продал ее же брат, не смирилась со своим положением Строптива, своевольна и — ха-ха — однажды уже пыталась бежать. От меня, представляете?!