"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Не понимаю, о чем ты?
— Сейчас, все сам увидишь! Но прежде, давай закончим это дело. Хочешь, я объясню тебе, почему она сбежала? Давай, присядем на минутку. Нет, не возражай… Ты так поглощен, нашими общими делами, многое просто перестал видеть. А что-то, возможно, и забыл. Хоть помнишь, как наш щенок стал большим?
Я представил себе подвал, жуткую ночь и невероятное перевоплощение Угара — забыть такое?
— А как ты, думаешь… Он стал, после этого, по-настоящему, взрослой собакой? Да, он вырос… в росте. Он изменился, превратился в могучего и сильного пса — но вырос ли, на самом деле? Вспомни его поведение! Разве Угар в те времена
— Ну… Он, все-таки, никогда не был в стае. Он мог просто не знать того, что положено взрослой собаке.
— Ты сам ответил, Дар. Взрослой… А он, только-только стал таким. Век собачий короток, меньше нашего. Любой пес становится матерым уже к двум годам. Правда, так было раньше! В новое время и новые сроки. Конечно, сейчас Угар уже не пребывает в прежнем, полущенячьем возрасте… Что, если его устрашающие размеры и сила появились у него слишком рано… как ошибка природы? А был он — просто, по-прежнему — щенок! А раз это возможно со зверем… ты понимаешь?
— О небо…
Я словно прозрел! От страшной догадки, у меня лицо покрылось испариной. Ната, все, поняв, обвила мне шею руками:
— Не вставай! Да, родной… Ты едва не переспал, более того — чуть не изнасиловал ребенка.
— Это невозможно… — у меня перехватило дыхание. Ната терпеливо продолжила:
— Я тоже видела, как она себя ведет с тобой, как разговаривает с другими жителями форта. Все ее поведение указывало на то, что она случайно одела одежды, к которым не была готова. Вспомни, как она играла с девочками? Разве так ведут себя взрослые девушки? Как прыгала от восторга, когда Стопарь принес из леса бельчонка? Так встречают старших с гостинцами только дети!
Я глухо застонал. Подумать только, что мог совершить человек, претендующий быть вождем и защитником долины!
— Я думаю, с ней случилось тоже, что и с Угаром. Такого никто не знал, все перерожденные менялись только внешне. Пума — первая из людей, ставшая взрослой по облику… но, по своему истинному возрасту — возможно, ей не более семи-восьми лет!
— Нет…
Ната не уловила интонации в моем голосе, и вновь заговорила о ночном происшествии:
— Я очень хорошо представляю, как это могло быть. Девочка, наслушавшись рассказов Джен, которая и понятия не имела, с кем делится, решила попробовать сама! Детский страх перед тем, что можно только взрослым, желание самой ощутить себя взрослой — не только как игру, которая для нее никак не кончится. Ручаюсь, она даже не сможет рассказать о себе — откуда она и где жила раньше. Почему она выбрала тебя? Это просто, ты — вождь. Любому ребенку льстит внимание старших, а ты — самый старший и главный из всех.
— Нет. Не поэтому.
Ната посмотрела мне в глаза:
— Тогда что?
— Я вспомнил. Все вспомнил… Она назвалась своим настоящим именем. Шесть лет назад я работал у одних богачей, у них была дочка — пяти лет. Она, как собачка, бегала за мной по всему коттеджу, интересуясь всем, что мне приходилось делать. Девчушка вела
— Зато она тебя узнала сразу…
— Будь, все, по-прежнему — ей сейчас могло бы быть одиннадцать-двенадцать…
— Но сейчас не по-прежнему. Ей, к сожалению, может и одиннадцать… а выглядит она лет на пять старше. И вести себя хочет соответственно.
Ната надолго задумалась. Мы оба молчали, потрясенные неожиданным открытием. Пума — или Кристина! — приехала сразу после нас, и сейчас находилась в доме Джен, прячась от посторонних глаз. Случай в прерии не мог пройти для нее бесследно — она должна вновь и вновь переживать свой ночной приход ко мне, едва не закончившейся непоправимым… Или, как это должно быть у детей — она уже все забыла, словно плохой сон?
— Идем к ней.
Ната поднялась.
— К Пуме?
— Нет. Тебя ждут совсем в ином месте. Идем наверх, на второй этаж.
Ната, таинственно улыбаясь, убрала полог, закрывающий постель Элины. Уложив под спину пару подушек, та нависала оголенной грудью над маленьким комочком…. Я вздрогнул, почувствовав, как забилось сердце:
— Родился…
— Сын. У вас сын, Дар.
Элина подняла голову и радостно посмотрела на меня.
— Здравствуй, любимый! Помнишь, что я говорила? Вот, не дождался! Попросился на волю — не смогла удержать…
Я присел на краешек.
— Как… он?
— Все хорошо, родной ты наш, — Ната поняла мою тревогу, опередив ответ молодой матери. — Не волнуйся. Он — как мы. Ничего иного… Ты рад?
— Более, чем!
Я поцеловал Элину, после чего привлек обеих женщин к себе.
— Осторожнее… Он только что уснул.
Элина заботливо укрыла крохотное тельце и повернулась ко мне:
— Нас теперь четверо. Ты веришь?
— Едва ли… нужно привыкнуть. Спасибо тебе!
Она счастливо протянула ко мне руки.
— Дар! Мой муж! И отец! Ты теперь отец — вождь, Серый Лев! А это — твой сын!
— Как я рада за вас… — Ната обняла подругу. — Как же я рада! Это твой сын, Дар. Твой и Элины!
Элина живо повернулась к ней:
— Нет! Он и твой тоже! Разве не так?
Ната успокаивающе взяла ее за руку:
— Конечно, Линка! О чем ты? Он мне больше, чем родной! Он — сама жизнь!
Элина вновь повернулась ко мне, спросив:
— Дар… Мы не решились без тебя, и Совы. Какое имя даст ему шаман?
— Шаман? — я задумался лишь на мгновение. — Нет. Не шаман. Это мой сын — я сам дам ему имя.
Словно услышав, о ком идет речь, тот неожиданно заворочался, и Элина тотчас кинулась к малышу.
— Дай его мне.
Она, чуть колеблясь, протянула мне почти невесомый сверток…
— Не бойся. — Ната успокоила подругу. — У него сильные руки. Ты сама знаешь…
— Идемте.
Я поднялся с постели, и, с ребенком на руках, вышел наружу. Гомон и шум во дворе сразу затих, все повернулись к нам. Сверкая непорочной свежестью, снег весело захрустел под ногами — я прошествовал к очагу и легко запрыгнул на край каменного обвода, опоясывающего привычное место общих собраний.