"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Например, он лет с семи вместе с отцом ездил в принадлежавшую им деревню: посмотреть, как идут дела у крестьян, назначить и собрать положенную дань, а иногда помочь с чем-то, например, если в окрестностях села завелись волки, или если вдруг там видели разбойников.
Теперь я начал понимать, откуда у Никиты такой жесткий характер. С самого раннего детства парня приучали к тому, что он вырастет и станет боярином. Что его дело - воевать, управлять своим наделом, и подчиняться только собственному князю.
Но для меня все еще оставалось загадкой, откуда в нем столько жестокости.
Сыграли пару партий в кости, которые у боярича оказались с собой, и которые он очень любил. Один раз выиграл я, дважды Никита, а потом одна из костяшек куда-то закатилась, и мы долго ползали по полу и искали ее, чем весьма напугали слуг купца, решивших, что мы вдруг помешались.
Потом пришли боярин Лука с купцом, который ходил расспрашивать людей и проверять истории наших новиков. Все у них сходилось: Михал действительно был охранником каравана, Владислав учился у одного из купцов торговому делу и сбежал, после того как кто-то подослал к нему убийц, а про Савву и так все было ясно. Только о Лехе с Богданом никто ничего не знал, но глупо была рассчитывать, что кто-то сможет о них что-нибудь рассказать. Кому эти деревенщины нужны-то в самом деле?
Николай по случаю нашего отъезда расщедрился и приказал слугам принести из погреба два кувшина вина, по его словам, как раз молдавского. Вино было густое, красное и сладкое, ушло оно влет, тем более, что после жирного жареного мяса всем захотелось пить.
Вслед за первыми двумя кувшинами принесли еще один, который мы тоже быстро распили, а потом Николай потребовал принести пива и приказал кому-то из своей челяди срочно растопить баню.
Пива я уже не пил, ума мне на это хватило, в баню тоже не пошел, так как понимал, что это чревато продолжением пьянки. Кое-как добрался до выделенной мне комнаты, свалился на кровать и уснул.
Мне показалось, что с того момента, как моя голова коснулась подушки, прошла всего пара мгновений, а меня уже трясли за плечо. Чувствовал я себя, откровенно говоря, паршиво. Башка болела так, что казалось, будто по ней всю ночь били кузнечными молотами, пить хотелось неимоверно, а во рту словно устроили кошачью свадьбу. К тому же меня посетила совсем непривычная гостья - изжога. В груди будто натурально огонь горел.
Кое-как открыв глаза, я попытался рассмотреть сквозь мутную пелену, кто же это меня трясет. Больше всего мне хотелось послать разбудившего меня куда подальше, напиться холодной воды, да спать дальше, пока чертово похмелье не пройдет.
С большим трудом я сумел разглядеть выбритую голову с длинным чубом, и такие же длинные усы. Кое-как сморгнув стоявшую перед глазами пелену, я рассмотрел и остальные детали: пластинчатый доспех, кольчужные рукава, меч на поясе. Мысли двигались медленно, будто заржавевшие шестерни какого-нибудь механизма, но я сумел сложить два к двум и понял, что разбудил меня боярин Лука Филиппович.
–
Кое-как сфокусировав глаза на предмете, который он мне пытался передать, я понял, что это большая крынка. С чем она, мне только предстояло узнать, но я надеялся, что не с вином. Впрочем, вряд ли в боярине проснулся шутник, и он решил разыграть меня таким образом.
Приподнявшись в постели, я схватил крынку обеими руками, понюхал, ощутив хлебный дух, и после этого присосался к краю и принялся жадно пить. Холодный квас, пролившись в пересохшую глотку буквально оживил меня, даже голова будто бы стала меньше болеть.
– Куда пора?
– спросил я, до сих пор слабо соображая, что происходит. События прошлого дня вспоминались неохотно, будто воспоминания размыло бурным речным потоком. Только вместо воды в нем смешались пиво и вино.
– Тебе - к Григорию, к мэру, договор подписывать.
– ответил Лука Филиппович.
– Нам с Никитой на постоялый двор, дружину собирать и к выходу готовиться.
Точно. Мы же подобрали новиков, а, значит, пора подписывать договор с мэром и отправляться в путь. Сначала до Винницы, потом на границу с Молдавией. И как я в таком состоянии вообще собираюсь куда-то идти, и тем более садиться в седло?
– Чего сам-то будить пришел?
– хрипло спросил я и снова приложился к кувшину.
– А то ты встал бы, если б я слуг прислал?
– хитро прищурившись, спросил боярин.
– Или послал бы их куда подальше?
– Справедливо, - кивнул я, признавая, что скорее всего поступил бы именно так, как говорил боярин.
– Что, Олег, плохо?
– спросил тот.
– Плохо, - кивнул я.
– А это все потому что в баню вчера с нами не пошёл. Сходил бы, с потом весь хмель вышел бы, да и смыл бы его с себя. Когда очень пьян, спать ложиться нельзя, подождать надо, пока не протрезвеешь немного, прогуляться, воздухом подышать. Вот тогда и на утро просыпаться будет легче.
– Кто ж знал, что оно так выйдет, - пробормотал я и буквально влил в себя остатки кваса.
Стало легче, но головная боль никуда не делась. Больше всего мне хотелось залечь обратно в кровать, накрыться одеялом и не вылезать из-под него, пока похмелье не отступит, но времени на это не было. Никто не будет ждать, пока я переболею, Киев мы должны покинуть сегодня, и договор с мэром заключить надо как можно скорее. Только как я перед ним в таком виде покажусь?
– Так ты ж сам пил, - резонно возразил боярин.
– Никто пиво и вино насильно в тебя не вливал.
– Да я как-то не напивался до такой степени ни разу, - ответил я.
Это было чистой правдой, раньше мое знакомство с алкоголем ограничивалось тремя, максимум четырьмя кружками пива под хорошую закуску. А вина так я вообще пил очень мало, причем слабых совсем, фруктовых.
– Ладно, встаю, встаю, - нашел я в себе силы откинуть одеяло.
– В бане вода со вчерашнего осталась?
– Осталась, - кивнул боярин.
– Прислать кого, чтобы помыться помогли?
– Людку пришли, - ответил я, а сам поднялся на ноги.