"Фантастика 2024-20.Компиляция. Книги 1-2
Шрифт:
— Зачем для этого ходить? Я и когда людей режу, думать не перестаю. Мне кажется, что если тебя мне на стол положить, то пока я тебя на кусочки кромсать буду, очень многое придумать смогу. А что, опять с работой завал? Я помочь могу?
— Можешь, если придумаешь чем резцы победитовые заменить. Победит-то — он твердый, однако хрупкий, а молодежь старается все побыстрее сделать и резцы ломает слишком часто.
— И ты только из-за этого такой злой ходишь?
— Ты считаешь, что этого мало? Завод же даже план не выполнит! То есть скоро не сможет
— И это действительно печально. Но у меня есть предложение: я помогу тебе решить проблему с твердосплавными резцами, а вы изготовите мне турбинку. Маленькую, я думаю, что вы ее за день сделать сможете.
— Сначала резцы!
— А я тебе что сказала? Но сначала покажи мне поломанные резцы. Может, из все же восстановить можно?
— Можно, мы и восстанавливаем, только очень долго получается. Их можно переточить — но в цеху есть только два алмазных бруска, на которых их переточить получается, и за смену хорошо если десяток резцов…
— Все понятно, можешь мне их даже не показывать. Через две недели сможешь перетачивать их за пару минут. Это будет считаться, что я твою проблему решила?
— Да.
— Но потребуется примерно сто киловатт электричества, часов по двадцать в сутки…
— Если проблема решится, то изыщем.
— Тогда ответь мне на два вопроса: где найти чистый кварцевый песок и где взять кокс? Мне годится даже коксовая мелочь, а лучше вообще коксовая пыль.
— Песок… я знаю, где его можно в Клязьме накопать, но сейчас зима… тебе много надо?
— Ведер двадцать для начала хватит.
— Принесем. А вот насчет кокса я тебе ничего хорошего не скажу. Может, у снабженцев спросить?
— Спрошу. Но, пожалуй, сначала со школьниками поговорю, появилась у меня одна идея. Ты вот местный… то есть давно тут живешь. Скажи, камыша вокруг города много? Ну, который с коричневыми такими сосисками?
— Сосиски? Вы их там в Ленинграде что, сосете? — рассмеялся не самый юный комсомолец, ни разу в жизни, похоже, сосиски не видевший. — Это рогоз называется, его вокруг до… довольно много. Раньше его пионеры собирали чтобы спасательные круги для пароходов делать, а теперь вроде не собирают… А тебе зачем?
— Пух — это практически чистая целлюлоза. Если его обжечь без доступа воздуха, то получится чистый углерод. А если смешать этот углерод с песком… посмотри в библиотеке про печь Ачесона: в ней можно из песка и углерода сделать карборунд. А я сделаю клей, и из карборунда получатся абразивные диски для точильных станков, которые этот победит как гвоздевую сталь точить будут.
— Думаешь, мы сможем у себя карборунд сделать из песка и рогоза?
— Я знаю, что сможем. Но про электричество я предупредила…
В начале апреля в изготовленной в инструментальном цехе печки был получен первый карборунд, причем сразу несколько килограмм. Но для изготовления карборундовых точил Танин клей вообще не понадобился: заводские технологи придумали запекать карборунд в медные матрицы — примерно так же, как делались точила алмазные. И проблема с заточкой победитовых
Миша не удержался:
— Тань, а теперь ты не расскажешь, какого рожна мы тут корячились почти две недели? Если ты все это затеяла, чтобы матрас себе помягче сделать…
— Миш, я говорила, что ты дурак? — после этих слов Михаил опешил и начал срочно обдумывать, что бы такое ответить, но только без мата. Но тут же передумал: — Не говорила, потому что ты не дурак. Но иногда немного спешишь. Вот, смотри… кстати, руки не тяни, эта дрянь впивается в кожу и кожа будет неделю зудеть от крошечных заноз. Так вот: я эту штуку аккуратно запихиваю вот в эту коробку… видишь, полную напихала. А теперь прижимаю вот этой крышкой…
— И из целой коробки получилось хрен да маненько.
— Да. А теперь смотри: вот здесь включаю вентилятор, а сюда сую факел мазутный. Дым видишь?
— Да ты сейчас весь цех закоптишь!
— Ага, как же. Ты на вентилятор-то погляди: дым в коробку заходит, а наружу уже не выходит. Руку подставь: чувствуешь, как дует? Потому что эта вата стеклянная воздух пропускает свободно, а вот всяка кака вроде копоти и пыли застревает на стекле. Получается шикарный воздушный фильтр. Правда, на выходе хорошо бы еще бумажный фильтр поставить: мне это не критично, а если такой фильтр к мотору приспособить, мелкие стеклянные волоконца могут оторваться и в мотор попасть.
— Хм… интересно. А к автомобилю такой фильтр приспособить можно?
— Я тебе про это и толкую. Его и к автомобилю… да хоть к танку приделать можно! Кстати, я слышала, что в танках фильтры совсем паршивые, так ты подсуетись, найди коробку подходящую, мы сделаем фильтр для танка и ты его отвезешь в Горький попробовать.
— Почему я?
— Наверное, я напрасно не говорила, что ты дурак. Ты головой-то подумай: вот приедет девочка на танковый завод, скажет: я тут фильтр такой замечательный придумала, какой все вы, тупые бараны, за двадцать лет выдумать не могли. Сможет потом эта девочка на своих двоих домой вернуться? А ты все же комсорг цеха, начальник участка, причем экспериментального участка.
— Логично. А тебе такой фильтр зачем?
— А мне для химии нужен углекислый газ. Чистый, но здесь его, кроме как из дымовой трубы, и взять-то негде. А если этот фильтр поставить… кстати, вот тебе еще журнальчик один интересный почитать на досуге. Вот, смотри: мне вот такая штука нужна. Но это не срочно, можешь ее хоть до следующей недели делать…
— Белоснежка, а тебя давно не пороли? Что-то ты слишком много говорить стала толстым голосом.
— Имею право.
— Это какое-такое право ты имеешь?