"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Они не собираются оставаться здесь всю жизнь!..
— Он хочет искать выход!..
— Идти ему нужно!..
— Идти!..
— А то оставаться он не хочет!..
Вежливо подождав — и не дождавшись — пока хозяева этого странного мира успокоятся, Иванушка сухо пожал плечами и сделал шаг вперед, намереваясь обойти развеселившихся не в меру сиххё и отправиться для начала на поиск дамы сердца.
— Стой, человек, — немедленно посерьезнев, выкинул вперед ладонь Аед, и Иванушка, сделав еще два шага,
— Успокойся и остынь, — строго проговорил старик. — А вы, вместо того, чтобы зубы здесь скалить, поглядели бы, не остался ли кто живой. Ишь, раскудахтались… Курятник на выезде.
Приняв безоговорочно слова лучника за команду, ополченцы — а, точнее, главным образом, ополченки — послушно рассыпались по улицам догорающей деревеньки, отыскивая своих раненых и добивая чужих.
Впрочем, и та, и другая работа оказались не из благодарных: и страшные дубины, и волшебный меч огрехов после себя оставляли мало.
Меж тем, заметив, что баталия улеглась, что жуткие среброволосые нелюди по необъяснимой человеческой логикой причине отнюдь не пытаются прикончить ее рыцаря, а, мирно поговорив, разбрелись по своим делам, Эссельте поднялась из-за камня, послужившего ей прикрытием, и осторожно махнула Ивану ручкой.
— Милая моя, иди сюда! — углядев из-за дотлевающего пожарища робко маячащую вдалеке фигурку в красном, Иванушка заулыбался, как дурачок на пряник, и тоже призывно замахал — обеими руками. — Мы победили, бояться больше нечего!
— Идти куда?!.. К ним?!.. Самой?!.. Ты что, псих, душа моя?! — выкрикнула с безопасного расстояния и изобразила для доходчивости свое послание пальцем у виска принцесса. — Беги скорее! Спасайся! Это же сиххё! Живодеры! Бандиты! Головорезы!
— Они?.. — Иван опустил руки и с искренним непониманием уставился сначала на нее, потом на изучавшего их насмешливым взглядом старика, на разбредшихся по заваленным головешками и трупами улицам выживших женщин и детей…
И пришел к совершенно определенному выводу.
— Да нет же! Ты их с кем-то путаешь! — уверенно прокричал он в ответ. — Это славный и отважный народ, моя ласточка! И очень дружелюбный! И… мне очень жаль… что я вынужден это тебе говорить… но на твоем месте, не выяснив всего, я бы… постеснялся… называть незнакомых людей такими… неподобающими именами. И… я полагаю… прости меня, солнышко… но тебе нужно перед ними извиниться.
— Ты точно псих, зайка моя, — обреченно приговорила Эссельте, не дослушав до конца тираду лукоморца.
— Псих, псих, женщина человека. Тебе такой не нужен. Топай своей дорожкой кривыми ножками.
Девушка с двумя кинжалами незаметно подошла к царевичу сзади и, нахально подмигнув опешившей гвентянке, игриво положила руку ему на
Спустя несколько секунд принцесса уже стояла рядом со своим зайкой, горделиво вскинув голову с остатками изысканной прически под неприкрыто изучающе-оценивающими взглядами насмешливых женщин сиххё.
— Э-э-э… это Аед, старейшина деревни Рудной, — галантно представил темноволосого старого сиххё Иванушка, конфузясь и тщетно надеясь вывернуться из положения, когда имен половины представляемых он не знал. — Аед, это… э-э-э… моя дорогая… которая может представиться сама… потому что она самостоятельно эмансипированная современная дама… в смысле, без предрассудков… Кхм.
Дорогая одарила дорогого еще одним красноречивым взором, судя по всему, случайно завалявшимся с предыдущего шоу, дернула плечиком и напыщенно проговорила:
— Принцесса Гвента Эссельте Златокудрая!
— Красивое имя, — хором произнесли два голоса.
Обладатель одного из них при этом устремил очи долу и вспыхнул по самую макушку, как стог сена в сухую погоду.
— А тебя как зовут? — вопросительно уставилась на лукоморца суровая старая сиххё с кожаным щитом за плечами.
— Иван, — быстро ответил царевич.
— Сионаш моё имя, — с достоинством проговорила старуха. — Жена Аеда.
— Прошу прощения, Иван и Эссельте, что не приглашаю вас присесть… или войти в дом… — кривя губы в горькой усмешке, проговорил старик, — но придется нам говорить здесь, и стоя…
— Да, конечно, — с готовностью кивнул Иванушка.
— …хотя, откровенно говоря, говорить нам особенно не о чем, — не дрогнув ни единым мускулом, закончил Аед.
— Я о том же! — не замедлила оскорблено вздернуть подбородок принцесса.
— Ты меня не поняла, женщина человека, — устало отмахнулся старейшина. — Я не знаю, что бы вы сделали с одним из нас, попади он к вам в лапы, но по обычаям сиххё, если мы не убили своего врага сразу, то не убьем его никогда. А если приняли от него помощь… то наш враг становится нашим другом. Хотя, по чести говоря, твой человек особо и не спрашивал, нужна ли она нам… и принимаем ли мы ее. А друг сиххё — друг до смерти. Человек Иван — друг нашего рода. Ты — друг Ивана. Друг моего друга — мой друг. А это значит, что среди нас тебе ничего не угрожает.
Эссельте скользнула взглядом по устилавшим окраину черным мохнатым телам, по раздвоенным копытам на их ногах, по цепким кривым пальцам с толстыми обломанными когтями, по безобразным рылам — отвратительным пародиями на человеческие лица, вытянутым лысым головам, увенчанным жесткими заостренными торчащими ушами, принятым ими ранее за рогатые шлемы, и невольно передернула плечами.
— Кроме этих?.. — кривясь с омерзением и инстинктивно прячась за Иванушку, нервно пробормотала гвентянка. — Кто это?..