"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Дерево — оно и в… — начал было сердито нахохлившийся друид, но сиххё его уже не слушали.
— Ну, что? — обвел быстрым озабоченным взглядом Фиртая и лукоморца Кримтан. — Возвращаемся? Время идет.
— А если… — нахмурившись, Иванушка взялся за меч.
— Что?
— ЗАсеки, — неуверенно проговорил он и поглядел вопросительно на собеседников.
— За…что? — оправдали те его опасения.
— Засеки, — повторил он и пустился торопливо в объяснения: — Это часто применяется у меня на родине в военном деле. Деревья в больших количествах подрубаются
— Его у нас нет, — не очень любезно вставил Кримтан.
— …и все деревья, до которых мы успеем добраться.
— Идея хороша. Но объясни мне, чем ты собрался их валить, человек Иван? — саркастично усмехнулся военачальник сиххё из Тенистого.
— Мечом.
Кримтан удивленно моргнул, фыркнул и, не сдержавшись, искренне расхохотался во весь голос.
— Ты зря веселишься, — качнул головой Фиртай, бывший свидетелем потрошения двух возов и превращения их в неприступные редуты всего за две минуты.
Царевич же, не дожидаясь, пока одноглазый сиххё отсмеется, подобрал с земли толстенный сук, махнул мечом и без труда рассек его на две ровные продольные части как батон вареной колбасы.
— Так с этого и надо было начинать…
Смех застрял в горле сиххё.
Фиртай вытаращил глаза.
Иванушка едва не выронил меч себе на ногу.
Друид разинул рот.
— Шантажисты… Дровосеки… Древоненавистники… — презрев замешательство в и без того нестройных рядах переговорщиков, продолжал вещать брюзгливый скрипучий, как сухостоина под бурей, деревянный голос, доносившийся, казалось, одновременно со всех сторон. — Все, как один… что те… что эти… одного болота ягоды… Как только вообще… друг друга отличают… Скучно было… спокойно… чинно… благостно… Нет, приперлись, суета двуногая голокожая бестолковая… Рубилами машут… грозятся… лаются… Ну, чего вам надо, говорите, корогрызы… чтоб вас гусеницы ели…
Гайны настигали.
Не останавливаясь на отдых, не замедляясь, не уставая, эта свирепая мощная раса могла бежать, преследуя противника — или — в большинстве случаев — жертву — часами, даже когда самый выносливый и сильный единорог начинал спотыкаться и падать от усталости. Наученные горьким опытом сиххё знали, что если на твой след наткнулись ушастые, и в головы им пришло догнать тебя, то единственным способом избавиться от преследования было избавиться от преследователей.
Посланный прикрывать тылы неуклюжего громоздкого обоза патруль больше не рисковал, не скрывался у дороги и не показывался им на глаза, чтобы сосчитать врага или посмотреть, не собираются ли они повернуть назад или сделать привал. В этом не было необходимости: от ровного топота десятков, если не сотен пар копыт гремела и дрожала лесная земля на многие метры вокруг. И стоило лишь остановить единорога и прислушаться, даже не прикладывая ухо к земле, как тут же становилось ясно, что ни сбавлять ход, ни поворачивать гайны не собирались.
Похоже,
— Не мешкай, сейчас они из-за поворота выскочат! — мрачно прикрикнул на молодого парнишку с дикими отчаянными глазами старший патрульный, и шлепнул пятками по забрызганным грязью бокам своего скакуна. — Чего щупальцеротов дразнить… отходим…
Младший напарник молча последовал примеру командира.
Доскакав до поворота, там, где хорошо известная с детства дорога сворачивала налево, патруль остановился.
Вернулся.
Потом проскакал обратно метров десять.
Снова вернулся.
А затем еще раз.
И еще.
Дороги не было.
— А где?.. — выражая огорошенное недоумение свое, а заодно, и товарища, ошеломленно и с опаской — не сошел ли он часом с ума — проговорил старший.
И тут же услышал из преграждающих дорогу зарослей:
— Я ж тебе говорил, дорогу надо, а ты — так сойдет, так сойдет!..
— То надо дорогу. То не надо дорогу. Сами не знают, чего хотят, суета полоумная…
И на изумленных глазах не менее изумленных сиххё из-под ног у них подобно ковровой дорожке-самокатке выскочила дорога, как две капли грязи не отличимая от той, на которой они стояли, и постелилась сама собой направо, через высокую траву и буераки.
Метрах в двадцати от ошарашенных разведчиков она вдруг остановилась, словно отрезало.
— Столько хватит? — недовольно проскрипел басовитый голос, который так и подмывало назвать «диким» и «деревянным».
— Конечно, нет! — тут же последовал возмущенный ответ голоса нормального. — Дорога должна где-то кончаться!
— Вот тут и кончилась, — резонно заметил скрипучий.
— Нет! Она должна вести куда-то! Далеко! — убежденно и непререкаемо наступал знакомый голос — похоже, человека с бородой.
— И чем дальше отсюда, тем лучше! — истово подтвердил еще один знакомый голос — рудненца Фиртая.
— Мы были бы вам очень благодарны!
— Знаю я вашу благодарность, лесовалы млекопитающие…
— Пожалуйста! Нам очень надо!..
Дорога нерешительной змеей медленно поползла вперед, преодолела поляну, и у первого встречного дерева снова остановилась.
— Хватит?
— Нет, дальше, дальше, гораздо дальше!
— А-а-а-а, занудство прямоходячее… Второй час с вами возись… — яростно проскрипел бас, и дорожка, словно взбесившись, рванула с места и пропала среди расступившихся вежливо деревьев.
Лазутчики, наконец-то, смогли отвести от нее глаза и закрыть рты.
— И докуда ее мне гнать? — брюзгливо проскрипел над ними лесной голос.
— Пока не упрется во что-нибудь, — любезно подсказал голос Фиртая.
— Упрется… — пробурчал деревянный голос. — Пока весь лес не изгажу, должен я ее вести, да, по-вашему?
— Почему — изгадите? По-моему, это будет новое и вполне оригинальное дополнение к вашему ландшафту, — вежливо проговорил человек Иван. — Внесет свежую организованную ноту в общий природный диссонанс… заявку на интригу… так сказать. Кхм.