"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26

Багдерина Светлана Анатольевна

— Я давно хотел с тобой поговорить, когда рядом никого не будет, — в посапывающей шумами ночного леса тишине за его согбенной спиной вдруг раздался голос.

Иван подпрыгнул.

Зверушка — тоже.

В следующую секунду ее и след простыл.

— Друстан?.. — разочарование Иванушки можно было черпать ковшиком. — Что ты так кричишь? Напугал…

— Извини, — с таким видом, будто извинение — последняя мысль на Белом Свете и в Сумрачном мире, которая могла бы прийти ему сейчас на ум, проговорил гвентянин, и ехидно добавил: — Не

знал, что тебя так просто напугать.

— Да не меня, — недовольно поморщился более чем слегка уязвленный Иван. — Ее.

— Кого? — странно встревожился лекарь.

— Ну, ее… или его… оно на пне сидело…

— А-а, на пне… — с облегчением отмахнулся Друстан от странных слов соперника поневоле, скрестил руки на груди и опустил голову, словно приготовился бодаться. — Это неважно.

— Ты, кажется, хотел о чем-то поговорить? — вспомнил Иван и безмятежно глянул на знахаря. — Я тебя внимательно слушаю. Но сначала разреши еще раз поблагодарить за твое противоядие и взрывной порошок. Это было восхитительно!.. И то, и другое, и хочу сказать. Хотя в следующий раз я был бы тебе благодарен еще больше, если бы ты предупредил меня заранее. Кхм. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

И Иванушка несколько сконфуженно потрогал печальный остаток опаленных вторично волос на почти голой голове.

Знахарь спешно опустил глаза и постарался скрыть выражение лица.

В условиях почти полной темноты и рассеянности собеседника ему это даже удалось.

— Не в обиду никому будь сказано, — оставил тем временем паленый ежик в покое и с уважением продолжил оду Друстану-огнеметчику лукоморец, — но, по-моему, такое не смог бы сделать даже Агафон. Ты его не знаешь, конечно…

Друстан невольно хмыкнул, вспоминая веселую ночь на корабле.

— Его-то? Конечно, знаю. И скажу совершенно искренне: ему с какими-то травками-корешками резону возиться нет. Гайны и выдрокобры побежали бы наперегонки, поджав хвосты, от одного взмаха его посоха.

— Ты знаешь Агафона?!

Изумлению Иванушки не было предела.

— Да. И Олафа. И Масдая. И… — голос знахаря на мгновение дрогнул, словно он готовился выложить из рукава на стол второго козырного туза. — И Серафиму.

— Как здорово! Что ж ты раньше молчал?! Где ты с ними познакомился? Когда? Я так скучаю по всем троим — кажется, сто лет их уже не видел!..

— По троим — это по кому? — настороженно оборвал Ивановы восторги Друстан.

— Ну, как?.. Ты же сам их только что назвал — Агафон, Олаф и Масдай!

— А… девушка? — нервно-надтреснутый голос гвентянина сорвался.

— Какая де… — недоуменно наморщил лоб царевич, но тут же спохватился. — А-а, девушка!.. Она тебе тоже понравилась? В нее невозможно не влюбиться с первого взгляда, правда? Ее зовут Эссельте, и она — представляешь! — дочь вашего короля Конначты, за которым мы прилетели, и сразу, как только мы выберемся отсюда, я буду просить у его величества ее руки! Ты веришь, что мы всё равно отыщем способ отсюда

вы…

— Нет, я про другую девушку, — досадливо закусил губу и насупился знахарь.

— Другую?.. — с искренним непониманием заморгал короткими белесыми ресницами Иван. — А-а-а, ты королеву Андеграунд… Арнегунд… имеешь в виду?

— Нет, — отрезал как мечом Друстан. — Я имею в виду Серафиму! Твою жену!

— К-кого?..

Если бы лекарь сейчас на его глазах превратился в красную мышиную лягушку и заквакал человеческим голосом, пристукивая хвостиком, изумление лукоморца не было бы настолько полным.

— Но… у меня нет никакой жены! И я никогда не был женат! Потому что ни в одном уголке Белого Света не мог встретить подходящей девушки!.. То есть, я хотел сказать… что встречал девушек много… но ни одна ко мне не подходила… и я к ним тоже не подходил… потому что они не признавали, что я им подхожу… Не то, чтобы я их спрашивал… но… ты знаешь… это как-то и так… видно… бывает… подходишь ты девушке или нет…

— У тебя на руке обручальное кольцо, — бесцветно проговорил медик.

Иванушка оборвал оправдательную речь на полуслове и с изумлением уставился на свой палец, будто в первый раз его увидел.

— Н-ну… кольцо… — нехотя признал он очевидное. — Но его мне подарил… подарила… или я купил?.. Или это фамильное?.. Да, скорее всего, так. Фамильная реликвия. Вот. Естественно. Вот что это такое. Наследие отца. Да. Иначе зачем бы я его носил? Я же не женщина… И не надо меня сбивать, пожалуйста! Потому что в одном я уверен четко: я никогда не знал никого с именем «Серафима», никогда! Ты меня, наверное, с кем-то путаешь! — и, видя, что все слова его и красноречие ни в малейшей степени упрямого гвентянина не убедили, скорее, наоборот, Иванушка прижал к груди фонарь и торжественно изрек: — Да провалиться мне на этом месте, если я неправду говорю!!!

И провалился.

Земля зашевелилась у него под ногами, стала внезапно мягкой и рыхлой, и сначала медленно, а потом всё быстрее принялась осыпаться куда-то вниз.

— Но я не вру!!!.. — было первой панической реакцией Иванушки.

Первой реакцией Друстана было вздохнуть с облегчением, присыпать чем-нибудь сверху, притоптать и сделать вид, что всё так и было.

Но, к своему собственному удивлению, он метнулся вперед, сцапал соперника за исчезающий в провале шиворот, и изо всех сил дернул на себя.

Иван опомнился, выбросил вперед руки, выронив на землю фонарь, ухватился за высокую жесткую траву и навалился грудью на обвисший край дерна.

— Не виси так, может осыпаться, — хмуро посоветовал Друстан, и отряхнул ладони.

Руки его непроизвольно подергивались, то вытягиваясь вперед, для помощи соплеменнику, то прячась за спину — для умывания.

Лукоморец молча кивнул и уперся ногами в земляную стенку образовавшегося под ним колодца.

Земля посыпалась.

— К-кабуча… — пробормотал Иванушка и удвоил усилия.