"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19

Мадоши Варвара

В полной тишине все подняли кубки и выпили. Вахинак, сделав шаг вперед, объявил:

– В честь праздника свое искусство царю и царице продемонстрируют известные иллюзионисты.

В зале приглушили свет, только несколько канделябров подсвечивали импровизированную сцену напротив монаршей четы. Все, приготовившись насладиться зрелищем, негромко переговаривались и жестикулировали.

– Эрмина, – царь шепнул супруге, – ты сегодня ослепительно хороша.

– О, государь! – отвечала царица. – Рядом с великим человеком ощущаешь потребность соответствовать его ожиданиям.

Появилась девушка в египетском костюме – облегающем калазирисе с открытым одним плечом и в парике из множества

кос. Заиграла восточная музыка, и девушка поманила что-то. На середину зала сам собой выехал небольшой металлический столик на колесиках, на котором стояли серебряный кувшин и кратер – сосуд для смешивания вина и воды. С благоговейной торжественностью со словами: «Священная вода не иссякает в этом кувшине никогда» она вылила из него всю воду в кратер и, поставив кувшин на столик, стала двигаться в танце. Снова взяла кувшин, опрокинула над кратером, и опять полилась вода. Вылив все до капли, она вновь поставила кувшин на место и стала танцевать. Фокус проделала еще пять раз: кувшин магическим образом наполнялся водой.

Внутри кувшина, разделенного на две части, была вставлена по диагонали металлическая перегородка, не доходящая до дна. Секретная часть кувшина доверху наполнена водой, которая, медленно просачиваясь во вторую половинку, частично заполняла ее.

Под аплодисменты публики, пораженной «неиссякаемым» кувшином, девушка пошла со сцены, а за ней поехал металлический столик. Вдруг в зале стали мигать разноцветные огни, запахло благовониями, появился белый дым, на сцене вспыхнул синий огонь, и вышли два артиста. Самовоспламеняющиеся порошки и бенгальские огни давали вспышки красного, зеленого и синего цвета, а артисты, туники которых были покрыты раствором со светящимися бактериями, мистически светились. Когда нет доступа воздуха, эти бактерии невидимы, но в присутствии кислорода они начинают светиться. Человеческие фигуры двигались в загадочном танце, ослепляя присутствующих новыми вспышками огней, оставляя в воздухе шлейф ярких искр, и тут один из танцоров, взяв горящий факел, произнес на непонятном языке заклинание и коснулся огнем стены, на которую заранее химическим составом нанесли надпись. Письмена загорелись, публика ахнула, увидев вспыхнувшие слова: «Забвение поглотит великое». Под надписью стояла подпись бога – стрела.

Сердце царя Великой Армении затрепетало, бледность разлилась по его лицу, и, снедаемый беспокойством, он встал со своего места и двинулся к стене. Баграм было пошел за ним, но Арташес остановил его, желая самостоятельно уловить смысл пророчества. В одном старинном манускрипте о царе Валтасаре, правителе Вавилона, он как-то прочел эпизод, произошедший более 500 лет назад, о надписи на стене, которая навела ужас на Валтасара и его приближенных. В ночь взятия Вавилона персидскими войсками Кира во дворце был пир (город считался неприступным). В разгар веселья на стене появилась начертанная таинственной рукой огненная надпись, предвещающая скорую гибель вавилонскому царю и его царству, и в ту же ночь Валтасар погиб.

Арташес, сбросив путавшуюся в ногах мантию, ступил на сцену и в окружении артистов и вспышек огней подошел к стене, потрясенный угрожающим предсказанием и предчувствием беды. Внезапно один из артистов накинул на него черное покрывало, а другой раскупорил сосуд с углекислым газом. Свечение костюмов артистов вмиг прекратилось, их поглотила тьма, они будто исчезли: углекислый газ убил бактерии. Из-под сцены заклубился густой белый дым, заполняя зал.

Невидимые в полутемном и задымленном зале наемники в черных туниках (они теперь не светились) сноровисто затащили царя через потайную дверь, открытую заранее Вахинаком, в проход к винтовой каменной лестнице, ведущей в подвал, и дверь тут же закрыли и

заблокировали изнутри. В зале приемов началась паника, царедворцы и гости с криками и воплями покидали помещение в лихорадочной спешке, Баграм бросился к тайной двери, но открыть не смог и побежал в тронный зал, где находился другой тайный проход в подвал, взвинченные слуги везде зажигали светильники, стража с факелами стала методично обыскивать темные углы и соседние комнаты, караул перекрыл все выходы из дворца.

Тяжелого царя, потерявшего на время сознание (покрывало было пропитано жидкостью с запахом горького миндаля), «артисты», бранясь и путаясь в покрывале и одеждах, медленно спускали вниз по крутым ступенькам узкой винтовой лестницы. Арташес пришел в себя, почувствовав, что его куда-то несут и что все это не предвещает ничего хорошего. Выносливый, подготовленный физически, волевой и решительный, настроенный в любой ситуации преодолевать трудности, он изловчился и с силой ударил ногой одного из похитителей. Тот стремительно кубарем скатился по крутой лестнице, пересчитав все ступеньки, получив серьезные травмы и ушибы. Уронив царя, другой наемник уже искал в складках своей одежды нож, который не заметила стража, обыскивая «артистов» перед представлением.

Арташес, извиваясь, вылез из покрывала, увидев в свете мерно покачивающейся на стене лампы озлобленное лицо убийцы и нож, который тот уже занес над ним. Вскочив на ноги, заглянув в холодные глаза убийцы, царь бросился на него, сильно ударив головой в грудь. Наемник опрокинулся на каменные ступени, государь, воспользовавшись замешательством, обнажил золотой кинжал и ударил его в руку. «Артист» взвыл, выронил нож, но как загнанный зверь, которому осталось лишь одно – нападать, в прыжке накинулся на царя, повалив на ступени, но при этом напоровшись на золотой кинжал.

Сбросив с себя труп, Арташес встал и, решив, что в зале есть сообщники убийц, побежал по ступеням винтовой лестницы вниз, в подвал, чтобы выбраться в другом месте или схорониться в секретной кладовой. Он бежал по сводчатому подземному коридору, но внезапно остановился. Дорогу преградил человек в плаще с капюшоном, накинутом на голову, и белой алебастровой маске на лице. Арташес изготовился к бою. Его золотой кинжал отливал ярким блеском даже в полутемном подвале, а его оценивающий взгляд мерил вооруженного мечом противника, который занервничал, явно поняв, что гнев царя закипел и готов выплеснуться на него.

Гулко раздались за спиной царя шаги и голос Баграма:

– Государь! Теперь нас двое, и надежда на спасение удвоилась.

Татул, прятавший лицо под маской, сообразил: игра проиграна. Когда слишком многим рискуешь, лучший способ избежать худшего – бегство. Арташес, сжимая кинжал, сделал шаг вперед. Сорвавшись с места, Татул резво побежал прочь, за ним бросились Арташес и Баграм, но за очередным поворотом лабиринта убийца исчез, и след его простыл.

– Оплошал я, государь, – впопыхах обронил Баграм. – Мой позор длиннее жизни.

– Баграм! Я выбрал себе помощников умных и усердных, следовательно, и сам не глуп, но иногда глупость по легкомыслию совершают все, и главное тут – полагаться на здравый смысл.

Глава 8

Агриппа до Сирии не доехал. Он обосновался на острове Лесбос. В Риме циркулировал слух, что император и его военачальник поссорились, и Агриппу отослали в ссылку, но только несколько человек знали правду о том, что проконсул решал задачу покорения Армении и Парфии без войны. Август, желая сделать приятное жене Ливии, велел Агриппе лаврами победителя парфян украсить голову Тиберия, ее сына от первого брака, да и Агриппа не должен превзойти по популярности императора.