"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26

Шнейдер Наталья

– Давай, иди переодевайся, я тебя буду ждать внизу в холле. И с револьвером будь аккуратней, а то не дай бог отстрелишь себе что-нибудь нужное. Настя тебя бросит, а меня лишишь удовольствия погулять на твоей свадьбе. Учись, студент, обращению с оружием у старших товарищей, то есть у меня. Видишь, я уже свою пушку вложил в кобуру. Да не волнуйся, Кац, в любом случае мы отобьёмся. Здание каменное, гарнизон даже без учёта команды поручика Силина достаточный. Забыл, что ли, о джигитах-ингушах? Когда прибыли разведчики, я приказал Рустаму, командиру ингушей, чтобы он снимал наружную охрану и всех джигитов сосредоточил на первом этаже. Отвёл комнату для отдыха незадействованных в охране джигитов. И даже больше того: распорядился, чтобы пищу для них повара готовили без использования свинины. Так что, Кац, сидим мы в здании крепко, и чтобы нас отсюда выковырять, пехоты мало, требуется артиллерия. К тому

же скоро должна прибыть спецгруппа. Ты сам слышал, какие распоряжения я давал генералу Попову. Всё, Кац, иди, переодевайся. Нечего смешить джигитов, обороняющихся на первом этаже.

В этот раз мои слова подействовали на Каца – он послушно направился в свою комнату, ну а я, настороженно прислушивающийся к усиливающейся перестрелке, пошел на первый этаж. По пути посмотрел в окно, но ничего не смог разглядеть. Деревья было видно, да и то потому, что была полная луна и недавно выпал первый снег. То есть картина на этой стороне дворца была такой же, как из окон в моём кабинете. Из этих наблюдений я сделал вывод, что нападающие ещё далеко от дворца и ребята поручика Силина сдерживают их своим огнём. Если бы было не так, то из окон второго этажа я бы точно заметил нападающих, даже несмотря на темноту. Заметил же я прыгающего на привязи Рекса. А собака была привязана метрах в сорока от дворца у каретного сарая и прекрасно была видна на свежем снегу. Основываясь на этом выводе, я уже спокойно, не вынимая револьвера, стал спускаться на первый этаж.

Проходя мимо кухни, я почувствовал струю холодного воздуха, бьющую из её открытой двери. Всегда, когда дверь кухни была открыта, оттуда шёл жар и запах жареного лука, а сейчас сквозило холодом и запахом сгоревшего пороха. Естественно, я туда заглянул и увидел брошенные на пол большие кастрюли, распахнутое окно, джигита, стоящего у него и целящегося из своего карабина куда-то на улицу. Рядом стоял Рустам, командир ингушей, охранявших дворец, и почему-то в бинокль вглядывался в это распахнутое окно.

Меня заинтересовало, что же там, в темноте, заметил Рустам. И я, даже не поприветствовав джигитов, спросил:

– Что там творится? Какие силы нас атакуют?

Оглянулись на мой голос оба джигита. И первым ответил ингуш с карабином. Ответ его был лаконичен и затронул ностальгические воспоминания о прошлой реальности. Он сказал:

– Стрыляют, командыр!

И я сразу же себя почувствовал красноармейцем Суховым, отражающим нападение банды басмачей. В реальность меня вернул голос Рустама, который по-русски говорил без всякого акцента и обратился ко мне как подобает верноподданному. Он заявил:

– Ваше величество, нападающих положил пулемёт недалеко от ворот. Они попытались окопаться, но там утрамбованная галька и песок, и под огнём у них это не получилось. Вот они и бросились под деревья, где сейчас и окапываются. Это получается у них не очень хорошо – земля мёрзлая, и сменившие нас пехотинцы хорошо стреляют. При таком огне ребята поручика выбьют большинство напавших абреков где-то через полчаса. И можно будет зачищать территорию вашей резиденции от бандитов.

Я выслушал слова Рустама с большим вниманием, ведь это была первая информация, которую я получил о творящемся в резиденции беспределе. Мне понравилось, как держится в этой ситуации командир ингушей. Да и его подчиненный был парень хоть куда. Надо же, в такую напряжённую минуту все его объяснения свелись только к бесстрастному «стреляют», и всё. Но мне мало было такого объяснения. Рустам, конечно, более развёрнуто объяснил сложившуюся ситуацию, но мне и этого было мало. К тому же если Рустам говорит, что основные события разворачиваются недалеко от ворот, то почему сам смотрел в бинокль в сторону флигеля? Вот я и спросил:

– Рустам, если ты говоришь, что противник сосредоточен возле ворот, то почему смотришь не туда? Что, бандиты начали окружать здание дворца?

– Никак нет, ваше величество, к нам пробираются не бандиты, а связисты поручика Силина. Я заметил, как они разматывают кабель. Наверное, получили задание провести линию связи во дворец. Связистов двое, и, видно, они на передовой, под огнём противника, не бывали. Делают всё неловко и в основном ползком, хотя в нашу сторону считай и не стреляют. Одиночные пули, конечно, пролетают, но плотного огня в сторону дворца противник не ведёт.

То, что Силин, несмотря на нападение, выполняет моё приказание протянуть линию связи, меня порадовало, наконец-то у меня будет информация о действиях команды разведчиков. Хотелось лично поруководить ведением боя. После доклада наблюдательного Рустама мне казалось, что поручику нужно быть более активным. Не втягиваться в перестрелку с бандитами, а атаковать их с тыла. Ведь в подразделении поручика имелись мобильные

силы, это тринадцать конных ординарцев и четыре самокатчика. А это опытные и лихие ребята. Ведь для доставки важных сообщений в места, куда невозможно протянуть проводную связь, посылали именно этих бойцов. Отбирали их из самых смелых, быстро соображающих и обстрелянных солдат. Которые кроме этих качеств должны были хорошо скакать на лошади. Я посчитал, что было бы правильным вывести незаметно эти мобильные силы через дальнюю калитку. А затем неожиданно ударить в тыл нападающим. Конечно, я не такой уж гениальный тактик, но сидеть и ждать у моря погоды не мой стиль. А фронтовик, к тому же разведчик, должен понимать, что победы без решительных и нестандартных действий не бывает. Нужно посоветовать поручику, как действовать. Скорее всего, Силин не знает, что в сплошном заборе возле часовенки имеется калитка. Вот его бойцы и продолжают тупую перестрелку, в надежде выбить как можно больше бандитов, а потом пойти в штыковую атаку. Сейчас такая атака невозможна – слишком небольшими силами располагает поручик Силин.

Такие мысли пронеслись у меня в голове после слов Рустама о ползущих к дворцу связистах. А ещё у меня в голове возник вопрос – если никто, кроме Рустама, не знает, что сюда двигаются наши связисты, то стоит им попытаться войти внутрь, как ребята поручика Силина наверняка получат добрую порцию свинца. Ингуши не наивные салаги, и обязательно кто-нибудь из них контролирует входную дверь. Во время боя, особенно когда охраняют какой-нибудь объект, джигиты сначала стреляют, а только потом проверяют, в кого же попали. Рустам, конечно, должен предупредить своих людей о скором появлении наших связистов, но чтобы исключить даже гипотетическую возможность того, что командир ингушей не сделает это, я приказал:

– Рустам, заканчивай глазеть в бинокль, пойдём со мной встречать связистов. По телефону больше узнаем о ходе боя, чем ты сможешь рассмотреть в бинокль.

Связисты появились минут через пять, после того как мы пришли в большую и роскошно обставленную прихожую. Такими темпами, какими двигались эти необстрелянные специалисты по связи, они бы добирались дольше, но даже без моего приказания Рустам, крикнув что-то дежурившему в прихожей ингушу, открыл запертую на засов дверь и быстрым шагом отправился за горе-связистами. Я думал, что линию связи тянут молодые ребята, только-только перед отправкой на фронт прошедшие обучение где-нибудь глубоко в тылу, но Рустам привёл вполне себе взрослых дядек. Шинели и сапоги у них были очень грязные, и хотя они отряхнулись на крыльце, но на шинелях и сапогах ещё оставались комки грязи. Но этих горе-вояк это не смущало, и когда они увидели меня, один бросил катушку с кабелем, а второй – мешок с налипшими на него комьями земли, и, хлюпая своими грязными сапогами по паркету, чуть ли не парадным шагом направились к дивану, на котором сидел их император. Ну что тут скажешь – на войне как на войне. Под Ковелем ребята мехгруппы после вытаскивания грузовиков из грязи выглядели не лучше, но задачи выполняли на все сто. Эти связисты, конечно, не тянут на тех орлов, но пускай ползком, а поставленную задачу считай выполнили. Сейчас подключат полевой телефон к кабелю, и можно, наконец, будет переговорить со штабом обороны. А может быть, во флигеле присутствует и поручик Силин, и тогда предложить ему ударить по неприятелю с тыла. Бандиты же тоже не знают про калитку, а значит, удар со стороны леса для них будет неожиданным. Наверняка наблюдателей на дороге нападающие поставили, а вот со стороны леса вряд ли. Конечно, от леса до ворот довольно далеко – саженей триста, но если контрудар будут наносить кавалеристы, то бандиты не успеют среагировать, и вполне вероятно нанести смертельный удар по образовавшемуся узлу обороны бандитов.

Так что я старался не смущать связистов своим недовольством их внешним видом. Начнут оправдываться, а тем более испугаются недовольства царя, и что-нибудь напутают. Кабель уже протянут, и я сам смогу быстро подключить эти древние полевые телефоны, но зачем это делать? Нельзя показывать себя технически продвинутым специалистом – не монаршее это дело. Поэтому я продолжал сидеть и наблюдать, как два мужика затаптывают чистый паркет прихожей своими грязными сапогами. Слава богу, они топтались только у стола, на котором вскоре и был подключён полевой телефон с нелепо торчащей из него ручкой. Чисто взрывмашинка, которой я пользовался, пуская под откос германский бронепоезд, только эта конструкция была раза в три больше и имела переговорную трубку. Нелепая вещь, и в моем мозгу сразу же возникли мысли, как упростить неудобную конструкцию. Но мысли мыслями, а противник наседал сейчас, и я, наплевав на удобства аппарата и качество связи, стал орать в телефонную трубку, как обычный офицер русской армии в полевых условиях.