"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Так нужно отзывать этих людей с Юго-Западного фронта в Петроград и назначать на ключевые должности. Что тянуть-то? После твоей коронации это пройдёт легко. Всем понятно, что новый император подтягивает к власти своих людей, с которыми он воевал.
– Ага, здесь-то легко, а на фронте тяжело. Именно эти люди цементируют Юго-Западный фронт – уберёшь их, и всё может начать сыпаться, даже с учётом достигнутых побед. Те же самые австрийцы вполне могут подтянуть боеспособные части из Италии и устроить нам сатисфакцию. Так что нельзя сейчас ослаблять фронт. Вот немного устаканится, и где-нибудь в декабре начнём постепенно отзывать нужных нам людей с фронта. Например, у меня большие планы на командующего 9-й армией Каледина. Вполне может стать градоначальником в Москве. Мужик он тёртый и способен договориться и держать в узде любые политические силы. Даже большевиков и эсеров сможет умиротворить, не прибегая к большой крови и репрессиям. У него в армии полно солдат, настроенных против войны, но генерал умудряется сохранять армию более-менее боеспособной и управляемой.
–
– Что я, больной на всю голову, чтобы лезть в главнокомандующие? Это тебе не отделением командовать! Быстро растеряешь весь авторитет, который получил благодаря взятию Ковеля. Нет, я думаю на пост главнокомандующего назначить нынешнего военного министра Шуваева.
– Как Шуваева? Он же скорее хозяйственник, чем стратег, хоть и имеет генеральский чин. Если и назначать нового главнокомандующего, то Брусилова, к тому же ты его знаешь. После летнего наступления авторитет командующего Юго-Западным фронтом очень высок, как в среде военных, так и гражданских. В прессе только и читаешь: Брусиловский прорыв да Брусиловский прорыв. Вот если его назначишь главнокомандующим, то это поймут все, а если Шуваева, то народ будет крутить пальцем у виска и говорить, что Михаила, наверное, здорово контузило во время операции по взятию Ковеля. Злобно ругать, конечно, не будут, но поговаривать о том, что царь несколько неадекватен, точно начнут.
– Я думал над этим вопросом и даже говорил по этому поводу с самим Брусиловым, когда он приезжал ко мне в Луцк. Конечно, не предлагал ему стать главнокомандующим, но исподволь зондировал вопрос, кто, по мнению командующего фронтом, достоин занять этот высокий пост. Конечно, великий стратег первым назвал меня, но я же хитрый и всё-таки выпытал у него, что любой из командующих фронтами будет крайне недоволен, если император назначит главнокомандующим кого-нибудь из них. Или даже нынешнего исполняющего обязанности главнокомандующего, генерала Алексеева. Не то что они не любят друг друга, но конкуренция среди высшего генералитета высочайшая. Каждый мнит себя великим стратегом. А доказавшего это генерала Брусилова они не любят больше всего и при любом удобном случае готовы ему хоть как-то навредить. А подставить главнокомандующего при нынешнем положении дел довольно легко. А это кровь солдат, неудачи на фронте и, как следствие этого, рост напряжённости в тылу. Скорее всего, именно поэтому Николай Второй взвалил на себя ношу главнокомандующего. Под императора никто из командующих фронтами не копал, хотя Николай Второй ничего не понимал, как в стратегии, так и в тактике. Но помазаннику Божьему стратегом быть не обязательно, за него рулил и разрабатывал все планы генерал Алексеев. Из разговора с генералом Брусиловым я понял, что командующие фронтами безоговорочно примут нового главнокомандующего, если это будет Михаил Второй. То есть они согласны с повторением старого сценария, когда главнокомандующим был Николай Второй. Хотя сами высказались недавно и практически единогласно, чтобы Николай Второй отрёкся. Против этого был только командующий Черноморским флотом адмирал Колчак. Мне вписываться в старый сценарий и быть подобием Николая Второго совершенно не хочется. И вроде бы в разговоре с Брусиловым я нашёл лазейку. А именно то, что все командующие фронтов уважают военного министра Шуваева, они постоянно просили у него увеличить поставки на их фронт, снарядов, патрон и прочего военного имущества. Некоторых вещей можно было добиться не у Николая Второго, а именно у Шуваева. В самой ставке его тоже уважают, ведь до назначения на пост военного министра генерал от инфантерии Шуваев был главным полевым интендантом Ставки Верховного главнокомандующего. Именно во время разговора с командующим Юго-Западным фронтом в моих размышлениях по поводу кандидата на пост главнокомандующего и возникла фамилия Шуваева. Первоначально в мыслях была, естественно, фамилия Брусилова. Во-первых, он блестящий стратег и военный организатор, историческая, можно сказать, фигура. Во-вторых, я его знал лично и представлял, что от него можно ожидать. И ещё я понял, что если назначу главнокомандующим Брусилова, то это спровоцирует разброд в среде высшего генералитета, а это в нынешней шаткой ситуации допускать нельзя. Стратегические операции с полуразложившейся армией допускать нельзя, а с рутинной работой Ставки Шуваев справится.
– Как же так, Михась, ты же являлся апологетом смены прогнившей элиты. Сам говорил, что оставлять на своих должностях можно только боевых генералов, исторически доказавших свою компетентность, а гражданских высших чиновников нужно поголовно гнать к чёртовой бабушке. А Шуваев министр, а значит, он тоже виноват в развале империи и ужасах гражданской войны.
– Я же тебе говорил, братан, что растём, а значит, умнеем. Наверное, сущность и возраст Михаила Александровича на меня всё-таки воздействует. Становлюсь уже не так категоричен и резок. Одним словом, стал хитрее и осторожнее – превращаюсь в настоящего правителя. Что касается Шуваева, то он, конечно, министр, но, в общем-то, справляется со своей задачей. В бундовской папке компромата, которую ты мне передал, о нём не написано ничего плохого. Только биография и то, что в 1878 году окончил академию Генерального штаба по второму разряду. Несмотря на то что с 1909 по 1914 год он занимал весьма хлебную должность, был начальником Главного интендантского
– Ну, смотри, Миха, тебе с ним работать. Служака он, может быть, честный и хороший, но, в отличие от Брусилова, звёзд с неба не хватает.
– Какие, к чёрту, звёзды с таким состоянием русской армии – нам бы 1917 год простоять да до капитуляции Германии продержаться. А с главнокомандующим Шуваевым это возможно. Он ни на какие авантюры не пойдёт и другим не даст, и будет обращать прежде всего внимание не на планы грандиозных операций, а на снабжение частей всем необходимым. Ладно, Кац, с главнокомандующим я вроде бы определился, теперь нужно навести порядок в столице, и можно уже без страха ждать 1917 год. А ты не даёшь навести этот самый порядок.
– Как не даю? Сейчас только этим и занимаюсь. Всю научную работу по новым образцам антибиотиков и напалма забросил до лучших времён. Сейчас только конкретная работа в КНП, а она и заключается в наведении хоть какого-то порядка и помощи тебе без проблем взойти на престол.
– А что же ты тогда возмущался тому, что я отрываю Николая Павловича от более важных дел, чем наведение порядка? Да твоя идея по формированию новой элиты невыполнима, если сейчас мы не вскроем гнойники, поразившие Петроград в 1917 году. Ещё в нашей реальности мой приятель Жека, когда в наших разговорах садился на свою любимую тему – о реальной истории Октябрьской революции, несколько раз упоминал о Кексгольмском полке. Наименование полка довольно необычное, и я его запомнил. Жека утверждал, что подразделения этого полка участвовали практически во всех силовых акциях Октябрьской революции в Петрограде. Я сегодня, когда услышал о броневике, входящем в броневое отделение Кексгольмского полка, и его участии в подлом нападении на царский кортеж, сразу вспомнил, какую роль сыграл полк в успехе Октябрьской революции. Вот из-за информации из нашего времени я и решил кардинально разобраться с этим полком. И сделать это срочно, пока информация о провале операции по устранению Михаила не достигла ушей организаторов этого нападения. Брать врагов нужно тёпленькими, пока они находятся в неведении о результатах своей гнусной операции.
Я начал излагать Кацу и другую информацию из похожих на настоящие лекции рассказов своего приятеля – аспиранта исторического факультета МГУ. Но минут через пять мою, можно сказать, просветительскую деятельность прервал стук в дверь кабинета.
Глава 8
Вошедший дворецкий Пахом, в отсутствие Максима исполняющий роль адъютанта, доложил:
– Ваше величество, прибыл поручик Силин, начальник команды разведчиков. Говорит, что задание выполнено и команда, согласно вашему распоряжению, прибыла. Просит аудиенции для получения дальнейших приказаний.
Фамилия Силин сразу же резанула по сознанию. Вспомнился погибший ротмистр Хохлов. Ведь поручик Силин стал начальником команды разведчиков после того, как я взял Хохлова к себе в адъютанты. Если бы не наши с Кацем грандиозные планы, требующие людей определённого склада, и то, что ротмистр понравился мне пренебрежением к опасностям, а в то же время рассудительностью и обязательностью, то служил бы он в своём 39-м армейском корпусе Особой армии начальником команды разведчиков. Продолжал бы ходить по тылам противника, уничтожать самые вредоносные огневые точки и, может быть, несмотря на все риски, оставался бы живой. А вот попал, казалось бы, на безопасную службу адъютантом, и нет больше ротмистра. А ещё за эти доли секунды промелькнуло не только сожаление по поводу гибели Хохлова, но и воспоминание того, что я действительно распорядился команде разведчиков прибыть во дворец в Гатчине. Посчитал, что солдат в полку хватит, чтобы организовать раздачу продовольствия, а мне иметь в резерве роту хорошо обученных солдат не помешает. И, получается, был прав – после отправки мехгруппы дворец охраняли только ингуши. Как кавалеристы они были хороши, но вот стоять в секретах и часами наблюдать за обстановкой вокруг охраняемого объекта они были не обучены. А вот разведчики были обучены таким воинским премудростям. К тому же, как я тогда думал, мой адъютант Хохлов был раньше их командир и хорошо знал возможности своих бывших подчиненных.
Всё-таки здорово на мою психику воздействовало нападение боевиков на царский кортеж и гибель адъютанта. Даже вылетели из головы некоторые собственные же распоряжения. Но этот огрех памяти я сразу же нивелировал, похвалив себя за предусмотрительность. Что даже в тот момент, когда, казалось бы, нет никакой угрозы, я всё-таки направил в Гатчину роту настоящих бойцов, способных отразить нападение большой группы засланных немцами финских егерей. После того как сам себя похвалил, начала разрастаться необъяснимая злость на других. И в частности, на начальника команды разведчиков поручика Силина. Я подумал: вот же тормоз, не мог свою команду привести раньше. Я бы разведчиков поставил на охрану территории резиденции, а команду связи придал бы мехгруппе. Доверять нынешней проводной связи нельзя – моментально через телефонисток вся информация, которую будет докладывать генерал Попов, станет известна половине Петрограда. Эта беспричинная злость на Силина вылилась в раздражённый выкрик Пахому, доложившему о прибытии поручика: