"Фантастика 2025-1". Книги 1-30
Шрифт:
Жрец неодобрительно посмотрел на стражника.
– Сын мой, неужели ты думаешь, что казнь мальчишки сделает мир и город лучше?
– спросил он.
Стражник замялся, но вскоре припомнил так полюбившуюся его своре фразочку.
– Закон есть закон, ваше святейшество, - сказал он, - вор должен понести наказание.
Жрец поморщился.
– Ты не прав, сын мой. Добрая женщина простила мальчишку, стало быть, и пострадавших нет. Если не ошибаюсь, в юрисдикции Великого Королевства существует правило о примирении сторон.
Я понятия не имел, что обозначает мудреное слово - "юрисдикция",
– Ваше святейшество, Алиссия - вольный город, - осторожно заметил верзила.
Жрец нахмурился. Стражник не соврал. Алиссия, несмотря на огромный товарооборот, действительно не входит в состав Великого Королевства. Откровенно говоря, именно поэтому мелкий рыбацкий посёлок превратился в один крупнейших городов Эрмса. Жадные купцы просто искали свободное от налогов место невдалеке от крупных торговых путей.
– Я уверен, что и в юрисдикции славной Алиссии действует правило добровольного примирения сторон, - заявил жрец, - в конце концов, купцы Торговой Лиги - предприимчивый народ, далеко не все свои споры они доводят до суда, предпочитая решать дела полюбовно.
Стражник замялся. Ни о каких правилах, кроме: "половину от взятки следует отдавать офицеру", он не слышал. Старшины поблизости нет, а подвергать сомнению слова высокопоставленного жреца - страшно.
– К тому же, - продолжил священник, - ваши товарищи и командиры наверняка посмеются, когда вы под видом опасного вора притащите к судье грязного десятилетнего мальчишку!
Это решило дело.
– Я забыл, что есть такое правило, - соврал верзила, вытянувшись по стойке "смирно", - простите меня, ваше святейшество.
– Ничего, сын мой. Опасен и труден долг твой. Ступай с миром. Благословляю тебя.
Вытянувшись, жрец распростер руки над головою стражника. Его святейшеству пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться. Лицо верзилы засветилось неподдельным счастьем, как будто жрец дал ему взятку в размере годового жалования. Выкатив грудь колесом, стражник отсалютовал священнику и бодро замаршировал вперед. Спустя три шага верзила уткнулся носом в каменную стену. Немного смутившись, страж
– Пойдем, мальчик, - сказал священник, поманив рукой.
Я испуганно посмотрел на жреца. Злым он, разумеется, не выглядел, но что влиятельному церковному иерарху могло понадобиться от бездомного сироты? О бескорыстии священники любили только рассуждать, предпочтительно перед толпой прихожан. Смысл напыщенной проповеди, как правило, сводился к "скромной" просьбе пожертвовать на нужды церкви часть своего достатка. Помогать бедным и больным дело тоже Богоугодное, но грязный нищий хоть и будет искренне благодарен, зато не сможет оплатить свои многочисленные прегрешения перед Светлым Владыкой.
– Пойдем же, - повторил священник.
Я неуверенно поднялся. Боль в колене тут же дала о себе знать.
– Сильно ушибся?
– спросил жрец.
Я кивнул, а затем, вспомнив, как надлежит обращаться к иерарху, добавил:
– Ваше святейшество....
Получилось нелепо. Кивок и дурацкое: "ваше святейшество". Не выдержав, я покраснел.
Священник протянул ко мне руки, а затем закрыл глаза и пробормотал несколько странных фраз. Неожиданно я почувствовал, как внутри моего тела поднимается мощная целительная волна. Сначала пропала резкая боль, а спустя мгновенье от огромной красной ссадины не осталось и следа. Даже въевшаяся в кожу вековая грязь куда-то испарилась.
– Ваше святейшество потратили волшебный кристалл?!
– ахнул я.
Жрец рассмеялся, а затем развернулся и направился вдоль по улице. Махнув рукой, он приказал мне следовать за ним. Я по-прежнему не понимал, что священнику нужно от нищего сироты, но ослушаться не посмел.
– И что же ты знаешь о предназначении магических кристаллов?
– поинтересовался жрец, когда мы отошли от прилавка Марфы.
– Без кристаллов нет магии, и камни очень дорогие, ваше святейшество, - сказал я, - боюсь, у меня нет при себе жертвы, достаточной, чтобы отплатить вам за помощь.
Жрец недовольно поморщился.
– Почему ты так думаешь?
– поинтересовался он.
– Отказ от воровства стал бы вполне подходящей жертвой за потраченный кристалл.
Я почувствовал себя неуютно. Конечно, жрец не только исцелил мою рану, но и уберег меня от виселицы, но отказаться от уличного воровства.... Как тогда жить? Проклятый живот уже успел расправиться с пирожками Марфы и снова болезненно заурчал, требуя заполнить вечную пустоту. Проклятые собаки на свалках! Лучше бы городская стража охотилась за ними.
– Чего ты молчишь?
– спросил жрец.
Мои уши и щёки залились густой краской.
– Простите, ваше святейшество, обещаю, что не буду воровать, - солгал я.
Священник рассмеялся. Похоже, он видел меня насквозь.
– И почему это я тебе не верю?
– спросил он.
Наверное, по красноте лица меня сейчас можно было сравнить с вареным раком.
– Марфа - злая и вредная старуха!
– неожиданно выпалил я.
– Доброта ей чужда.
– Значит, украсть у неё не грех?