"Фантастика 2025-1". Книги 1-30
Шрифт:
– А не лучше ли отбросить алчность и отказаться оттого, что на самом деле не нужно?
– поинтересовался жрец.
– Я тоже носил золотые кольца, и знаешь что?
– Что?
– Они оставляют мозоли на пальцах. Зачем мне такая красота? Моя одежда проста и удобна. Я не богат, но не испытываю нужды. Моя душа спокойна.
Жрец дотронулся до своего золотого амулета.
– Вот единственная вещь, что представляет для меня опасность, - сказал он, - несмотря на святое изображение, для большинства людей мой амулет лишь инструмент удовлетворения неуёмной алчности. Я же верен своему
Я выразительно посмотрел на золотой амулет священника, а затем перевёл взгляд на свои грязные обноски.
– Эх. Мне бы проблемы вашего святейшества, - не удержался я от колкости.
Знаю, в благодарность за спасение мне следовало упасть в ноги жреца и, скуля, начать благодарить его за милосердие, однако после его напыщенной речи радость сменилась злостью. Да чего он, в конце концов, о себе возомнил? Выучил правильные слова и вымолил у Светлого Владыки себе на хлеб с маслом, а, может, и ещё кое с чем. А у меня вот нету связи с Богом-Орлом, не выучил я нужных и правильных слов, вот и хожу оборванцем, потому что с родителями мне тоже не повезло. И после всего он стоит и рассуждает о том, что, дескать, все мои проблем оттого, что я хочу слишком многого!
– Согласен, - неожиданно легко согласился священник, - тогда давай, я отдам тебе свой амулет!
– Что-что?!
– опешил я, вытаращившись на золотого орла.
– Ты сам сказал, что желаешь обменяться проблемами. Я сказал, что главную опасность для меня представляет амулет, - усмехнувшись, жрец протянул мне свою драгоценность, - бери!
– Но....
– Ты же хотел получить мои проблемы?! Или уже передумал?
– Я ... Я ... Я уже передумал.
Жрец самодовольно подмигнул.
– А ты не дурак!
– сказал он.
– Конечно, амулет вашего святейшества - моя смерть. Ни один человек никогда не поверит, что я его не украл. Любой стражник или вор, да и просто горожанин перережет мне глотку за этот амулет.
Священник удовлетворенно кивнул.
– Хоть это ты понимаешь, - серьезно произнес он, - вот мы снова приходим к тому, что основная угроза твоей, да и моей жизни - неумная людская алчность.
В который раз за день жрец указал на солнце.
– Вот ОН не поддался общему пороку, поэтому и стал новым Светилом, когда Эадор пожирала огромная зияющая пустота, зажегся свет, и все увидели, что тьмы нет. Вовсе нет.
В этот момент мой живот снова болезненно заурчал, требуя пищи. Всё-таки жрец неправ. Тьма существует.... У меня в желудке. Абсолютная и беспросветная.
– Мне всё понятно,
Жрец сочувственно покачал головой.
– Я понимаю, - произнес он, - сейчас ты просто не в состоянии думать о подобных вещах.
– Да, ваше святейшество, - охотно кивнул я, - о судьбе мира лучше рассуждать с полным животом.
Жрец презрительно фыркнул.
– Ничего подобного, - сказал он, - когда человек слишком занят потреблением вкусной пищи, он забывает о духовной работе. Поверь, на полный желудок ещё не родилась ни одна умная мысль.
Я удивленно заморгал.
– Странно, а мужикам в ближайшей таверне почему-то приходит в голову решать глобальные проблемы только после того, как они запихают себя по ножке жареного поросенка и вольют следом два-три кувшина сивухи.
Жрец рассмеялся.
– Так ведь они ни о чём не размышляют! Это вино развязывает им язык. Пьяный громко кричит о том, о чём трезвый предпочитает помалкивать.
– Тоже верно, - согласился я, всё-таки мой спаситель не слишком оторвался от реальности.
– Самоограничение - основа любой работы, - наставительно сказал жрец, - когда кузнец или плотник начинают работу, они отказываются на время от удовольствий. Вместо того, чтобы гулять и развлекаться, они берутся за тяжелый труд и в итоге создают своими руками полезную людям вещь. То же и с душой - проявив смирение, твердость и волю, можно создать подлинную красоту.
Я пожал плечами. Может, оно и так, но мне-то что с того?
– Ты не споришь, но внутренне отвергаешь мои слова, - произнес жрец, - я не обвиняю тебя, а просто хочу помочь.
– Помочь? Вы уже сегодня помогли мне, ваше святейшество, - сказал я с искренней благодарностью, - если бы не Вы, то я бы уже болтался в петле.
Священник покачал головой.
– Ты всё равно окажешься в ней, если не прекратишь воровать.
– Больше не буду, - сказал я, ну, совсем чуть-чуть неискренне.
– Похвально, - заметил жрец, - но нельзя отказаться от пагубных наклонностей, не изменив образ жизни, как ты намерен жить дальше?
Я опустил голову и замолчал. Обычному священнослужителю вполне хватило бы и моего публичного покаяния, но этот, похоже, стремился залезть в душу.
– Не знаешь?
– поднажал жрец.
Молчание. Что здесь скажешь?
– Я бы мог дать тебе денег или купить еды...., - начал жрец.
Моё лицо просветлело, я с надеждой и обожанием посмотрел на жреца, не забыв протянуть руку. Надеюсь, на меня сейчас не смотрит какой-нибудь городской попрошайка. Гильдия нищих отрежет мне руку, если увидит, что я побирался без откупа.
– ....но ты всё потратишь, а затем снова вернешься к привычной жизни, - закончил он, - выходит, моя помощь окажется напрасной.
– Тогда зачем Вы спасли и исцелили меня?
– спросил я.
– Чтобы дать тебе шанс. Смерть - не решение проблем! Чтобы жить и совершенствовать тело и душу, тебе необходим кусок хлеба и крыша над головой.
– Где ж их взять?
– Пойдем со мной.
– Куда? В приют?
– испуганно сказал я.
– Почти, - ответил жрец, - я держу свой путь в монастырь Верхнеречья.