"Фантастика 2025-1". Книги 1-30
Шрифт:
Разумеется, от упыря следует избавиться, и как можно скорее, но упускать подвернувшийся случай не следует. Слаб человек, только в горе про Бога-Орла вспоминает, а когда всё хорошо, ему до Творца (и честных слуг его) и дела нет.
Я заметил в толпе нашего кузнеца. Здоровенные дровосеки на фоне его массивной фигуры выглядели половинчиками. За такой спиной, пожалуй, можно и на упыря поохотиться. Если не экзорцизмом, так хоть стрелами света мертвяка пораню, а кузнец своим неподъемным молотом добьет. Случись что, я же его целебными молитвами на ноги и подниму. Вот только жена
– Без сомнения, - ответил я, - каждая мертвая тварь Светлому Владыке противна. Как убиенных отпоем, молиться о спасении будем. Надлежит крышу церкви как можно скорее отремонтировать, алтарь подправить, стены подкрасить, цветы кругом высадить, а, главное, верою в Свет души свои наполнить. Поститься, молиться, почитать Бога-Орла. Когда скверна уйдет из сердец, то и упыря на тот свет спровадим!
Староста задумчиво покачал головой. Не похоже, будто проникся.
– А, может, ведьму позвать?
– раздался женский голос в толпе.
Я просто опешил.
– КАКУЮ ЕЩЁ ВЕДЬМУ?!
В толпе началось движение. Очевидно, виновница попыталась отползти на задние ряды, но народ мигом вытолкал вперед горбатую бабку.
– Извиняйте, отче, - сказала она, - на днях у меня в доме остановилась, из земель половинчиков пришла. Высокая, молодая, рыжая, в мантии колдовской.
– И ты осмелилась дать кров еретичке?!
– гневно спросил я.
– Так ведь она гадать хорошо умеет. Сказала, что камешки волшебные, рунами называемые, разложит, и скажет, кто Любавочке моей будет лучший жених.
Я попытался испепелить бабку взглядом.
– Дело уж больно важное, - залепетала карга, - жениха Любавочке лучшего подобрать следует, чтобы потом не бил её, подарки дарил, деток своих малых любил. Одно дело, когда один сватается, бери, как говорится, что дают. А ежели двое? Да оба они молоды и статны.
– Пусть девица и выбирает, - сказал я.
Бабка презрительно прыснула.
– Где же ей, дуре непутевой, разобраться? Коли даже я, и то выбрать не могу. Я уже в церковь ходила, святым молилась. Подскажите мол, за кого Любавочку отдавать? И вас спрашивала.
– Меня?
– удивился.
– Да, батюшка. Вы тогда изволили с плотником да мельником за церковью бельма заливать. А как залили, так прямо в кустах и почивать изволили. Тогда я и спрашивала.
Я задумчиво почесал затылок. Мельник с неделю назад приволок целый бочонок свежесваренного пива. Просил освятить, чтобы не испортилось. Как освящал, помню, а вот что дальше было....
– И что же я ответил?
– Что, мол, всё в руках Светлого Владыки. Пусть дева по сердцу себе выбирает, что ей на роду написано, то и будет, а силой никого под венец вести непотребно.
Я довольно кивнул. Хорошо сказал. Надо будет запомнить. Всё-таки по пьяни
– Ну. Всё правильно.
– Да как правильно-то, отче? Вам-то хорошо, помолились, брак освятили, на свадьбе погуляли. А Любавочке-то моей каково? Считай, девке вот-вот семнадцать стукнет, а она ещё не сватанная! Вот я и решила, пусть уж ведьма поворожит, да истину-то увидит. А я уж потом грех отмолю. Вот уже пять серебрушек для искупления приготовила. После свадьбы сразу вам, батюшка, и отдам!
– Что же ты мелешь, непутевая!
– схватился я за голову.
– Черной ворожбой судьбу определяешь. Сердца людей на небесах переплетаются. Светлым Владыкой освящаются. А ты бесов смрадных в судьбу внучки вмешиваешь!
Горбунья тяжело вздохнула.
– Хорошо, десять серебрушек не пожалею. Но что на небесах решили, знать заранее стоит. Можно и беса послать. А то будет потом она его сковородой, он её топориком, как с последней свадьбы. Верно, я говорю, бабы!?
– обратилась зловредная карга к толпе.
Женщины согласно закивали. Я потупил глаза в землю. Действительно, нехорошо тогда получилось. Хоть и умерли, по моему наказу, молодые в один день. Она без головы, он с петлей на шее. Пожертвований тогда, правда, собрать удалось уйму. Сразу два повода, и свадьба, и отпевание. Но пропади они пропадом, такие деньги. Стариков хоронить дело невеселое, но естественное. Всему на свете срок приходит, а когда молодых, да по такой дурости. Нет!
Бабка начала громко причитать, рассказывая, как заезжая ведьма ей подсобила, как судьбу прочла. Мол, за будущее родной Любавочки она отныне спокойна. О растерзанных трупах дровосека и его младшего сына, люди, похоже, и думать забыли.
Чертовы грешники! Пока бабы окончательно до греха не договорились, дружно порешив, что ворожба и гадание - дела почти Богоугодные, я решил быстро вправить им мозги, зайдя с другого бока.
– ВОТ! Взгляни теперь в глаза несчастной сестре своей, мужа и сына потерявшей!
– закричал я, указав на убитую горем вдову дровосека, - посмотри, говорю! И осознай, скажи добрым людям, стоят ли слезы её твоего греха!?
Бабка поперхнулась.
– А что сразу я-то?
– опешила карга.
– Она ещё спрашивает!
– воскликнул я.
– Ведьме - еретичке презренной, кров и пищу дала, ворожбу черную в нашей деревне допустила, мне ничего не сказала, а потом у нас в развалинах упырь просыпается!
Старуха испуганно захлопала глазами.
– Да как же оно так-то?
– воскликнула горбунья.
– С простой ворожбы-то?!
Я покачал головой.
– Нечистая сила одна! Богатство обещает. Поначалу многого не просит, но стоит ей только щелочку приоткрыть, как она мигом в избу проникает, и злодейство людям добрым чинит!
Дровосеки изменились в лице. Старший сын, утерев слезы, шагнул вперед и гневно схватил старуху. Зарычав, детина поднял бабку над землей и силой потряс.
– Ох-ох-ох, - запричитала горбунья, выплясывая в воздухе ногами.