"Фантастика 2025-134". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
— Владыка! — фигура Айвина появилась из-за угла внезапно и очень не вовремя. Я только закончил довольно сложное колдовство, контролируя сразу сотню дымных демонов на всей протяженности северного участка границы, и был совершенно не в настроении вести беседы с этим эльфом. — Я как раз вас искал!
— Чего вам, Айвин? — спросил я, даже не замедлив шаг и пройдя мимо эльфа, словно его и не было.
Надо бы закрепить за командиром крепости своего собственного демона-соглядатая, просто чтобы знать, когда он рядом. Займусь этим при случае.
— Прискакал посыльный от вашего Эрегора… — начал Айвин, но нарвавшись на мой ледяной взгляд, быстро осекся. — Я хотел
Я и без доклада Айвина знал, что Эрегор схватил еще одного молодого орка во время зачистки пограничья. Ведь это я указал ему на цель. У меня заканчивались материалы для создания мощных заклинаний, требовалась свежая кровь.
— Послание, давайте сюда, — сказал я, резко остановившись и протянув ладонь.
— Простите, владыка… — залебезил Айвин, поняв, что я требую от него депешу, которую принес гонец. — Я его…
Я не стал слушать, где там осталось письмо Эрегора. Просто развернулся на каблуках и зашагал в сторону своего кабинета. Нужно обновить информацию на карте, на нашей стороне реки появилось сразу четыре новых лагеря, которые необходимо сковырнуть. Иначе они довольно быстро перерастут в полноценные плацдармы.
Зимы тут были ветреные, но недостаточно морозные, чтобы сковать льдом быстрое и извилистое русло реки Халсени. Лёд становился на реке выше, уже в пустошах Западных земель, прямо же на границе эльфийского государства сохранялось бурное течение.
Насколько я понял передвижение орочьей орды, у них с Мордоком было заключено соглашение. Орки не выходят за левый берег Сейранги — верхнего притока Халсени — то есть не ступают на территорию, которая непосредственно находится в зоне влияния Каламета. Взамен Мордок закрывает глаза на потуги орды, что жаждет эльфийской крови — темные эльфы Н’аэлора считаются древними врагами землекожих, тем самым народом, который запер воинственных кочевников на бесплодных северных землях, не давая им расселиться дальше на юг. Если бы не альянс Н’аэлора и крепости Каламета, орда уже давно бы распространилась на все Западные земли, лихо дойдя южнее не только моей башни и Мибензита, но добравшись до самого побережья и границ с Кольцом Королей. Центральное Королевство Брим тоже пострадало бы от набегов, так что Н’аэлор хранил покой всех своих южных и восточных соседей, а Ирен не раз использовала этот аргумент в переговорах с постоянно сменяющимися людскими королями и правителями. Даже святоши Трех Орденов понимали, что союз людей, гномов-строителей Каламета и темных эльфов, поклоняющихся премудрой богине Нильф — им выгоден. Поэтому и не преследовались дознавателями ордена Духа те, кто служил в крепости или форпосте Шивалора. Будто бы этот союз был одобрен самим Богом Света.
То, что орки не выходили глубже на запад, дабы обойти пограничников и вторгнуться со стороны ледника на западных рубежах, которые раньше прикрывались Шивалором, было нам по-своему на руку. С другой стороны, эльфы уже сотни лет не сталкивались с попытками землекожих форсировать пограничную реку так глубоко на севере, а торговые города, которые снабжали товарами эту часть Западных земель и были важны для торговли Н’аэлора, попали под удар. Как обстояли дела в Улиссине, Талагнуме и Кинашалоне я не знал, но подозревал, что жители заперлись внутри крепостных стен. Помочь всем у меня возможности не было, да и Ирен просто не позволила бы положить даже десяток бойцов ее народа, защищая людские поселения. Ее ответ был довольно прост — пусть идут на поклон к Мордоку, за становлением которого они безучастно
Но торговцы Кинашалона и других речных портов стабильно перегружали бримское зерно и руду, поставляя провизию в Каламет и полностью игнорируя то, что происходит в стенах звездной крепости. За что сейчас и получили справедливую плату — орков под своими стенами.
Кабинет встретил меня привычной тишиной, мраком и холодом. Чуть распахнув деревянные ставни, я запустил в комнату морозный зимний воздух. Сам же взял кресало, чуть соломы и уселся рядом с холодным камином, разжечь огонь.
Лиан всегда удивлялась этому моему терпению и старательности. Мне достаточно было шевельнуть пальцем, чтобы зажечь пламя, но я все же предпочитал орудовать примитивным инструментом, высекая искру руками. Ведь все просто — зачем увеличивать свой долг перед Нильф, когда все можно сделать самостоятельно?
Через минуту мне удалось зажечь небольшой огонек. Подбросив немного щепы на солому, я убедился, что пламя разгорелось, после чего уложил несколько небольших расколотых поленец, прогреваться. Как раз к моменту, когда щепа прогорит, схватится край сухой древесины.
Окончательно избавиться от сырости в каменных стенах было невозможно, но чуть ушла затхлость, что буквально лезла из щелей старой крепости, едва мне стоило выйти за порог. По уму, нужно бы приказать притащить в кабинет жаровни и хорошенько прогреть комнату, чтобы выдавить воду из кладки и швов, избавиться от плесени меж камней. Но я знал, что пройдет всего неделя или две, и все вернется на круги своя, а сидеть в бесконечной парилке, обнимаясь с пышущими жаром стальными чашами, я не хотел. По холодку мне лучше думалось.
На большом тяжелом столе была разложена карта северного приграничья. Как и любые материалы, созданные эльфами, она отличалась точностью и степенью проработки. Идеально выведенные линии, соблюдение масштаба, мелкие, но один к одному, будто клеймом сделанные значки лесов, дорог и ручьев. Эльфы веками совершенствовались в выбранном навыке — срок их жизни позволял им стремиться к идеалу, так что карты Н’аэлора были удивительно подробными, хоть и немного устаревшими.
Но под действием природных сил ландшафт любой местности со временем меняется. И хотя картина на столе до боли напоминала то, что я наблюдал глазами демонов-разведчиков с высоты птичьего полета, кое-какие отличия от реальности все же были.
С момента, когда была создана эта карта, лесополоса немного сдвинулась, некоторые ручьи поменяли свое русло, еще часть — пересохли. Не совсем точной была и разметка бродов через водные препятствия, а некоторые скалы осыпались или ушли в землю.
Все эти недочеты я постепенно ликвидировал. Стараясь не слишком навредить результату эльфийского мастерства, я твердой рукой вносил правки и корректировки. Благо, моих действий не мог узреть неизвестный картограф, ведь я буквально уничтожал его труд своими грубыми исправлениями, как учителя по живописи и портрету исправляют работы своих учеников, широкими росчерками угля подчеркивая ошибки и неточности.