"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23

Павлищева Наталья Павловна

Хохот сотрясал череп, Кента рычал и плакал, не в силах побороть страх. Он чувствовал Хизаши, чувствовал его приближение. Протянул руку, но пальцы так и не ощутили спасительную хватку друга – беседка исчезла, как и пруд, и все вокруг. Кента падал в пропасть, но не успел даже толком этого осознать.

Кто-то удержал его.

Кента посмотрел вверх и увидел, что пропасть окружена отвесными каменными стенами, изрытыми норами-пещерами, из одной такой пришли ему на помощь. А вскоре под ногами снова была твердая поверхность. Кента

с облегчением перевел дух и убедился, что не выпустил Иму из рук, только ножны пропали. В глубине темной пещеры теплился огонек. Рассудив, что его неведомый спаситель там, Кента приблизился к свету.

Над кострищем из сваленных костей полыхало желто-зеленое пламя без дыма и тепла. Возле него сидел сгорбленный человек в рваной одежде. Густые волосы растрепаны и кое-как собраны полоской ткани, оторванной от кимоно. Он опускал лицо, будто боялся прямо посмотреть на Кенту.

– Вы спасли меня, спасибо, – первым делом поблагодарил Кента, не рискуя, впрочем, подойти слишком близко. Человек молчал и смотрел в пыль под собой. – Вы не демон. Так кто же вы и почему помогли мне?

Он не ощущал угрозы, но какое-то странное чувство не давало расслабиться. И это не страх и не опасение. Кенте вдруг стало жизненно важно увидеть лицо загадочного незнакомца.

– Скажите мне свое имя, – попросил он. – Если вы лишь дух, страдающий в Ёми, дома я помолюсь за вас в нашем святилище.

Эти слова заставили человека вздрогнуть и ниже опустить нечесаную голову. Кента был заинтригован. Сделав еще шаг к костру, он попал в круг дрожащего зеленого света. Человек замер и медленно, боязливо выпрямился.

Кента увидел его лицо и не мог не узнать.

Ведь оно было невероятно похоже на его собственное, и на сей раз сомнений не возникло.

– Отец?!

Два таких потрясения подряд – это слишком. Кента и верил, и не верил своим глазами, но даже если они врали, то сердце не обмануть ничем. Он опустился на колени и протянул дрожащую ладонь.

– Отец, это правда ты?

Сугуру молчал, и все же его лицо, его взгляд – все говорило за него.

– Отец, почему ты молчишь? Почему ты…

Внезапно Кента понял. Рука безвольно упала, и он горько усмехнулся:

– Похоже, боги решили подшутить надо мной.

Он спустился в саму Ёми, прошел столько испытаний, едва не потерял друга, чтобы узнать, что спасать некого.

Сугуру тоже протянул к нему бледную руку, и она прошла сквозь огонь, но не коснулась Кенты.

– Отец, я так много хотел тебе сказать, – тихо поделился Кента. – Мама скучает. И я… я тоже. Моя жизнь сейчас совсем другая, чем была в деревне. Я ученик оммёдзи и… Светлые ками, как же глупо говорить это все теперь.

Он запрокинул голову к черному потолку и не увидел слез в глазах отца. Он думал о том, как устал и как хочет сейчас обнять маму. Как не хватает плеча Хизаши рядом.

Как хочется, чтобы все это путешествие оказалось сном.

Послышались

приближающиеся шаги, и к костру подошла Чиёко. Девушка была серьезна и ничуть не удивлена. Она встала за спиной Сугуру и без страха положила ладонь ему на плечо, при этом ее глаза закатились, и на Кенту уставились одни белки.

– Что ты хочешь передать? – спросила она глухо. – Говори, не бойся.

Фигуру отца охватило мягкое белое сияние, от него не слепило глаза, но тем не менее так и тянуло отвернуться. Кента видел то, что не нужно было видеть людям.

Однако Сугуру все еще хранил молчание, а безучастное лицо Чиёко подернулось пеленой испуга. Кента вглядывался в ее меняющееся выражение и мог только гадать, что она чувствует – и что слышит.

– Чиёко-тян? Па… па?

Они сейчас словно были одним целым, одним неживым-немертвым существом, и от него пробирала дрожь. Даже оммёдзи становились простыми людьми перед лицом смерти.

Наконец Чиёко разжала пальцы, и сияние померкло. Пещера снова потемнела, лишь дрожал негреющий огонек костра на костях. Чиёко судорожно вдохнула, и взгляд ее прояснился.

– Слушай, что я скажу, – велела она не своим голосом. Ничего еще не закончилось. – Я сделаю это лишь один раз.

Кента кивнул, и девушка заговорила.

Ее слова в тишине падали тяжело, точно камни, Кенту погребало под ними. Он не мог поверить, что все это по-настоящему, так же, как не мог до конца понять смысла. Чиёко сделала паузу и более тепло, по-человечески, закончила:

– Я не бросал вас. Я вас любил.

И пока Кента пытался проглотить комок в горле, Чиёко обмякла, вздрогнула и подняла голову уже прежней собой, будто ничего и не было.

– Мы тоже тебя любим, папа… – прошептал Кента еле слышно. – И мы… мы все еще ждем тебя домой.

Сугуру побледнел, его тело стало совсем прозрачным. Он уходил – теперь уже навсегда.

– Стой! – Кента вскинул руку, но ему снова не удалось коснуться отца.

– Не надо, – устало качнула головой Чиёко. – Он наконец-то освободился.

Последними исчезли глаза, родные, несмотря на годы разлуки. Именно в них Кента прочитал облегчение, и на сердце стало легко-легко. Грустно, но светло.

– Наверное, ты права, – сказал он, – итако.

– Никто не должен был узнать.

– Никто не узнает, – кивнул Кента и вспомнил про Хизаши.

– Твоему дружку пришлось рассказать, – скривилась Чиёко, – иначе он бы пошел за мной, а я не люблю, когда смотрят.

– Так ты шаманка. – Кента поднялся с колен и с сожалением окинул взглядом пещеру, где его больше ничего не держало. – В тебе так много сюрпризов, Чиёко-тян. Я же могу тебя так называть?

– Ты – можешь, – разрешила она и отвернулась. – У поля хиганбан я говорила именно об этом. Не о Мацумото Хизаши, а… о твоем отце.

– Значит, ты изначально знала, что он мертв. Почему тогда не сказала?