"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Катись на хрен колбаской под горку! — отозвался Арт.
Рука Пятеркина затряслась, бластер в ней ходил ходуном.
— Пацаны, чего это с ним? — не на шутку перетрусил Пухлый.
— Этот припадочный сейчас нас всех тут положит, — спрогнозировал Лоб.
— Эй вы, угомоните своего шефа или кто он там у вас! — обратился к шкафам Арт.
Ноль реакции. Те недвижимо застыли в позах стрелков. Натурально, гипсовые скульптуры. Со стороны казалось, что они даже не дышали.
— Угомоните! И не тяните! Нити! Нити! Моей души вы нити! — пропел спецагент, чем поверг бандосов
Первым не выдержал Арт:
— Да что здесь, мать вашу, происходит?!
— Что происходит? Что происходит? Ко мне любовь в дверь не заходит! Я нараспашку держу все двери. Она придет! Я в это верю! — снова запел Пятеркин.
— Кто придет?! Во что ты веришь?! Ты что, сука, с дуба рухнул?! — заорал Лоб.
— Из-под дуба, из-под вяза! Из-под вязова коренья! Ой, клина! Ой, малина! Из-под вязова коренья бежит зайка-горностайка! Ой калина! Ой малина! — протяжно затянул спецагент.
— Звали хавальник, bastardo! — истерично взвизгнул Пухлый.
А ведь раньше он казался мне уравновешенным человеком.
«Когда самообладание начинают терять такие люди, пиши пропало», — подумал я.
А Профи все никак не могла одолеть застежку на браслете Помилки.
— Чего ты копаешься? — шепнул я.
— Не поддается, просто так не откроешь.
— А если порвать?
— Пробовала, не получается. Нужны ножницы, нож или что-то вроде того...
«Нора! — вдруг осенило меня. — Вот кто нам поможет».
Я оглянулся. Чудо-кресло стояло аккурат за диваном.
Обстановка накалялась все сильнее. Наши гости шумно выясняли отношения, угрожая друг другу оружием. Вот-вот должна была начаться пальба.
Внезапно в квартиру ворвался охранник жилого комплекса. С нашей последней встречи в его внешнем виде произошли значительные изменения: нос превратился в сливу, под глазами набухали свежие фингалы, а правую руку скрывала самодельная повязка из пропитанной кровью тряпицы, левая же сжимала пожарный багор.
— Ну что, суки, не ждали?! — рявкнул он.
Все внимание противоборствующих сторон переключилось на нового участника конфликта.
Я, не теряя времени, негромко скомандовал:
— Нора, ножницы!
Из спинки выдвинулась механическая рука с запрашиваемым предметом. Никто из наших визитеров не обратил на это внимания, у них имелось более важное занятие.
— Срежь браслет! Немедленно!
— О, каком браслете идет речь? — поинтересовалось чудо-кресло.
— На руке Помилки. Срежь его!
— Вы находитесь в опасности? Мне вызвать помощь?
— Не надо никого вызывать! Просто срежь чертов браслет!
— Это что еще за хрень?! — прозвучал чей-то вопль.
Раздался выстрел, срезавший механическую руку. Следом разлетелась вдребезги лавовая лампа. Волна осколков и горячего парафина окатила Пятеркина с ног до головы. Спецагент выронил пушку и, закрыв ладонью окровавленное лицо, упал на колени.
И все вокруг загудело от выстрелов.
Счет открыли бандосы. Выстрелом в затылок одному из шкафов снесло полбашки. В падении он успел нажать на спусковой крючок и лишил жизни Арта.
Мы чудом вышли живыми из этой передряги. Стоило начаться пальбе, я приказал всем лечь на пол и ползти на кухню. На полпути я обернулся и увидел, что по комнате мечется второй шкаф. На месте глаз у него зияли окровавленные отверстия. Сослепу он вынес своим телом окно и с криком ввалился наружу.
Стрельба прекратилась.
— Куда вы подевались, мрази? — раздался голос Зельца.
На кухне, где мы прятались, творилась невообразимая суматоха. Я, Фидель и Циклоп искали хоть какое-то оружие. Перерыли все шкафы, но ничего путного не обнаружили. Даже столовых ножей не было. Пришлось довольствоваться тем, что имелось. Я вооружился половником, Фидель — скалкой, а мутант — огнетушителем. Девчонки забрались под стол, Профи вооружилась штопором.
— Батя в здании, сучки! — злобно объявил оставшийся в живых Зельц.
Он, прихрамывая, вошел на кухню.
— Не подходи! — крикнул я, размахивая половником.
— А то что? Приготовишь из меня суп?
Мутант поднял над головой огнетушитель.
— Опусти баллон, чупакабра! — приказал Зельц.
Циклоп отрицательно мотнул головой, и бандос не придумал ничего лучше, чем выстрелить из бластера в огнетушитель.
Прогремел взрыв. Устройство для тушения пожаров разорвало в клочья, а кухню заполонила белая дымка. Я откашлялся. Судя по ощущениям, я не пострадал. Фидель и Циклоп тоже отделались легким испугом.
— Ничего себе, бабахнуло, — сказал мутант, взглянул на свои руки и с облегчением выдохнул. — На месте.
— Живы? — я заглянул под стол.
— Живее всех живых, — сказала Профи, крепко прижимавшая к себе Помилку.
— А где этот ублюдок с пушкой? — я огляделся вокруг.
Бластер бандоса валялся у меня под ногами, я поднял его и пошел разведать обстановку, жестом приказав остальным оставаться на местах.
Зельц распластался на полу в прихожей. При взрыве из огнетушителя на бешеной скорости вылетела какая-то деталь и пробила ему череп. Судя по увечьям, Зельц был мертв, как гвоздь в притолоке. Но я все равно ткнул ногой ему в ребра. А то мало ли что, в жизни ведь всякое случается.
— Ну как там, начальник? — крикнул Фидель.
— Все ровно.
— А что с этим подонком?
— Пациент скорее мертв, чем жив, — диагностировал я.
Пятеркин находился все в той же позе: стоял на коленях, закрыв ладонью лицо. Костюм спецагента был перемазан воском и маслом, а из плеча торчал осколок стекла. В другой руке он сжимал желтого утенка и тихонько плакал.
Я подошел, поднял с пола пушку Пятеркина и сунул себе за пояс. Мне почему-то стало жалко этого гаденыша. Резким движением я выдернул из него стекло и сказал: