"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Капсулу тряхнуло, возникла вибрация, но перегрузка на этот раз нарастала не так стремительно. Стальная «сигара» вошла в атмосферу, и теперь оставалось лишь надеяться, что вовремя сработает система торможения, а потом на заданной высоте раскроется парашют. А ведь наверняка тот фешенебельный круизный лайнер был в изобилии оснащен самыми современными маломерными судами и прочими спасательными средствами. Эта древняя капсула могла здесь использоваться только для одной цели – как аттракцион для любителей острых ощущений. И чем дальше, тем ощущения становились острее. Из четырех тормозных зарядов сработали только два, а это означало, что когда раскроется купол парашюта, то скорость
Мысли, воспоминания, нелепые фантазии толкались в голове, как молекулы раскаленного газа. И вдруг наступила тишина. Матвей даже не сразу понял, что произошло. Только через несколько мгновений до него дошло, что капсула уже не мчится вниз с бешеной скоростью, что падение замедлилось рывком – так что он от перегрузки, скорее всего, на миг потерял сознание, а потому память не сохранила того момента, когда капсула повисла на стропах парашюта. Значит, они просто решили потрепать ему нервы. Значит, они просто хотят вывести его из себя, чтобы там, в Лабиринте, у него не было шансов. Значит, они все-таки опасаются, что все может пойти не так, как задумано. Значит, шансы все-таки есть.
Раздался хлопок тормозных ускорителей, и через мгновение капсула с грохотом ударилась обо что-то, явно не похожее на прибрежный песок, а потом со скрежетом поползла вниз по каменистому склону. Надо было как-то выбираться, иначе не ровен час провалишься с этой консервной банкой в какую-нибудь расселину, и всмятку… А если прямо отсюда – и в Лабиринт?! Если верить первопроходцам, они оказались в некоем пространстве, где исполняются любые, даже самые невероятные, желания. Значит, эта жестянка превратится в лампу Аладдина, а тот, кто внутри, станет могущественным джинном. Тот, кто обладает всемогуществом, всегда прав, даже если творит нелепости и безрассудства. Кто сказал? Неважно…
Капсула все-таки замедлила свой бег и остановилась. Прежде чем выбраться наружу, Матвей решил выждать, пока уймется головокружение. Однако, как выяснилось, это не совпадало с чьими-то планами. Кто-то снаружи ударил о входной люк чем-то тяжелым – кувалдой или куском арматуры. Капсула на несколько секунд уподобилась гремящему колоколу. Пока не утихли звуковые колебания, он сидел в полной темноте, закрыв глаза и зажав уши, поэтому далеко не сразу услышал приглушенные крики, доносящиеся снаружи.
– Командор, вы в порядке?! Командор, мы вас ждем.
В голосе явно прослеживались издевательские интонации. Рядом с крикуном хихикала какая-то девица, а еще сквозь стальную плиту доносился гомон целой компании. Впрочем, слов было не разобрать. И
– Командор, вы что – обиделись? Люди, вообще-то, деньги платят за этот аттракцион, – не унимался надоедливый тип с противным голосочком.
Вообще-то, рукопашный бой не был в числе основных дисциплин в программе обучения пилотов Звездного флота, но сейчас он был готов вспомнить все приобретенные и уже основательно подзабытые навыки. Кто бы там ни был снаружи.
Крышка люка с грохотом распахнулась, пахнуло влажным морским воздухом, а через секунду в проеме показалось лицо давешнего метрдотеля, над которым, закрывая небо, парил легкомысленный зонтик салатного цвета.
– Добро пожаловать на Морабо, где у вас множество друзей и поклонников! – Метрдотель улыбнулся во всю ширь и ловко убрался с дороги, как только командор ухватился за поручни.
Друзья? Поклонники? Ждите-ждите…
– Позвольте… – Метрдотель, одетый на пляжный манер, явно пытался пригласить его к длинному столу, растянувшемуся вдоль полосы ленивого прибоя, где уже скопилась все та же публика, с которой пришлось общаться на вчерашнем приеме.
Сделать это ему, однако, не удалось. Матвей схватил его запястье, рывком завернул руку за спину и, дождавшись, когда тому надоест стонать и пытаться вырваться, сказал ему негромко на ухо – так чтобы не услышали остальные:
– Мне обещали сутки полного покоя и свободы. Так что кушайте без меня.
Тусовка проводила его разочарованными взглядами, когда он, отвесив метрдотелю коленом под зад, двинулся прочь от берега – туда, где начиналась тропа, серпантином уходящая вверх по крутому каменистому склону. Видимо, по нему и сползала вниз капсула, прежде чем уткнуться в раскаленный песок, который сейчас обжигал босые ступни. Сланцы так и остались внутри капсулы.
Наверху не было ничего, кроме торчащих между булыжниками кустов и одиноко стоящего обшарпанного вагончика. Небо здесь было слегка зеленоватого оттенка, и редкие желтоватые облака летели непривычно быстро, постоянно меняя форму. Капсула, сползая по склону, пропахала приличную борозду, которая в нескольких местах пересекала извилистую тропу, по которой он поднимался.
Каждый шаг восхождения давался все труднее, и радовало только одно: впервые за последние дни, а может быть, и годы, он идет туда, куда решил сам – не по приказу и не под конвоем. Впрочем, кто знает… Может быть, подручные господина Стронга рассчитали заранее каждый его шаг? Но даже такое предположение – не повод спускаться обратно, к господам из элитарного клуба игроков.
На досках возле того, что когда-то было дверью разбитого вагончика, сидел темнокожий мальчик лет десяти, в одной руке он сжимая стрелу без оперения, но с массивным стальным наконечником, в другой – самодельный лук с куском бельевой веревки вместо тетивы. Увидев незнакомца, пацан только глянул на него искоса и сделал вид, что ему дела нет до незваного гостя.
– Взрослые есть? – спросил Матвей, не дождавшись, пока малой поздоровается.
Вместо ответа мальчишка резким движением натянул тетиву, направив на командора стрелу.
– Скажи пароль, бледнолицый, или ты умрешь!
– Скальп! – выкрикнул Матвей первое, что пришло в голову.
– Томагавк! – отозвался мальчишка и опустил оружие. – Проходи. Отец на кухне.
– Как тебя зовут?
– Неважно.
– А отца?
– У него и спроси.
В этот момент там, где когда-то был дверной проем, показался невысокий жилистый пожилой негр, одетый лишь в набедренную повязку. Вокруг его черной отполированной до блеска плеши сиял венчик кучерявых, абсолютно седых волос.