Фантазии Старой Москвы
Шрифт:
Однажды в полночь Фукса привлекает шум, почти у самого мавзолея. Довольно внушительная толпа окружает нечто, люди возбужденно шумят. Яхве ростом Фукса не обидел; подойдя ближе, префект видит причину возбуждения: на брусчатке, понурившись сидит абсолютно голый худющий человек. Менты же промеж собою обсуждают:
– Невозможно, таарищ полковник. Он себя яйцами к камню прибил.
– Вот, б...я. Прям по яйцам?
– Ну-у-у, по мошонке.
– Хренов м...к. Граждане, ничего здесь интересного нет,
Толпа гогочет. И не расходится, плебеи. Сейчас же у нас не тоталитаризм. Жаль, подумал Фукс, в иные времена вы бы тут у меня полыбились, с-скоты. Полиция не пыталась оттеснить толпу потому что была в подавляющем большинстве. Надо бы подать идею о ночном усилении. Наконец принесли плед, вонючий, черный. Вовремя - потому что этот мудозвон уже дрожал как наркоман в ломке. Все фоткали на свои гаджеты и горячо обсуждали шоу, сдабривая речь увесистыми русскими словами.
Врачи скорой, заглянув под плед и посветив фонариком, тоже искренне расхохотались. Пузатый доктор добродушно вопросил:
– Яйца оставлять - или хер с ним?
Человек в ответ разве что поскрежетал зубами.
– Ладно. Вась, вызови мэчеэс, тут без монтировки не обойтись... Приятель, а давай вот этим вот молотком я тебе по...
Добряк хмыкнул, вызвав новый взрыв хохота у массовки. Еще через несколько мгновений эскулап воскликнул:
– Ах ты засранец! Пирсинг сделал, хер-рой.
Оказалось чудак заранее продырявил свою мошонку при помощи хирургии, гвоздь же вогнал в уже подготовленное отверстие.
Конечно же, всю эту комедию видели и духи Старой Москвы. Они вообще малоэмоциональные существа, но развлечения все же любят. Грустно смотреть как фанатики обливают себя бензином и поджигают. Печально наблюдать, как беснуются, взобравшись на лобковое... то есть, лобное место блеяди с гитарами. Танки, грохочущие по брусчатке, ритуальные концерты с половецкими плясками, путинги - все это пугает. А вот такие локальные мероприятия типа продырявленной мошонки – забавно и свежо. Это тебе не кознь стрельцовцев… тьфу – то есть, казнь стрельцов, конечно.
Представьте себе картину: скотобаза у мавзолея получает бурю эмоций, а вокруг витают тринадцать духов и с любопытством наблюдают развитие ситуации. Некоторые другие духовные существа обсуждают момент, и к единогласию все не придут. Спорят те, кто когда-то были Дзержинским и Брежневым, Ильичом Вторым. Они - вечные антагонисты. Впрочем, я неправильно сказал: застарелые, духи же не вечны.
– Что-то в последнее время пиарасты зачастили.
– Заявляет Феликс.
– Завтра в их газетах этот мудак станет звездою дня.
– А в бытность моего, - Задумчиво произносит Леня, - на площадь по-серьезному выходили.
– Надеюсь, не по-большому.
– Но какие очередя стояли к нашему-то брату. А теперь
– Вот и доигрались. В либерализм. Знаешь... когда мой это пространство зачищал от коммерции...
– Да при моем, между прочим, здесь штрафовали даже за брошенную спичку. А этого - сразу бы в Кащенко, на медикаментозное исправление.
– Забыло, что ль? Всю эту систему как раз мой и мутил.
– А сейчас вот – мудят. Х-х-хэ!
– Ты еще молодо. А я вот помню времена, когда в этом пространстве витал дух Васьки Блаженного. Вот это был мудак так мудак! Его дух распинался, что васька и не такое с яйцами выкабенивал. А москвичи взяли - и на его мощах вон какую дуру отмахали!
– Дух Дзержинского указал на Покровский собор.
– Это хорошо что не сломали. При моем, помнишь, вон там, в Зарядье какой дом колхозника захреначили! А вот пришли вот эти, - дух Леонида Ильича неопределенно махнул на толпу, - и под корень.
– Да, помню. "Россией" звалась. Так сказать, предвестник вон того вавилонского кошмара.
– Дух Феликса Эдмундовича махнул в сторону Моску-сити. Вот взять бы за яйца нынешнего московского градоначальника - и пригвоздить. Без пирсинга.
– Вот-вот. Чекист из тебя таки не выветрился. И еще. Твой был поляком. И ты знаешь, кого изгнали из Москвы вон те...
– Дух Брежнева кивнул на Минина с Пожарским в образе античных богов.
– А злое ты оттого, что когда твоего хоронили, могильщики гроб уронили. Вот.
– Зато потом про моего стихи сочиняли: "Мы подымем Брежнева - будем жить по-прежнему".
– Памятник моему, к слову, тоже хотят вернуть на прежнее место, Лубянка без Железного Феликса смотрится сиротою...
Оставим застарелый спор духов двух деятелей. Всякое событие для них лишь повод потеребить былое. Духи смертны, а посему давайте к ним уж относится по-человечески. Фукс, как я раньше сказать, что-то чует. Стоя в толпе, он неожиданно для самого себя вслух произнес:
– Не дождетесь...
Некоторые зеваки недоуменно посмотрели на холеную рожу зажравшегося интеллигента, но очень скоро отвернулись. Уж шибко противная.
...ОВД "Китай-город" рядом, в сотне метров. Фукс, представившись, голосом каменного гостя заявил:
– Проведите меня к нему.
Дежурный полицейский опешил:
– Н-н-непаложено.
– Я щас тебе покажу непаложено.
– И набрал номер генерала, начальника окружного УВД. С ним у Фукса отношения неплохие, но, когда тебя в два ночи подымают с одра... И все же положение префекта обязывает: с такой статусной фигурой положено даже то, на что сами знаете что положено. Очень скоро Фукс беседовал с мудозвоном с глазу на глаз. Правда время от времени в дверную щелочку нет-нет - да и сверкали бдительные глаза.