Фантазии Старой Москвы
Шрифт:
– Мы как раз будем проходить мимо его дома.
– Не останавливаясь, девушка обмолвилась: - А вот здесь жил Арех, одноклассник. Из его квартиры Денис наблюдал за стройкой.
– Пройдя два дома, свернули налево, за угол. "Каренина", остановившись, с расстановкой произнесла: - Вот его окно, на четвертом этаже.
Там горел свет. Кстати, в кирпичной серой пятиэтажке светились не больше десятой части окон.
– Так вот ты какая, лачуга альпиниста наоборот.
– Ернически воскликнул Антонов. И сам удивился своей хамовитости.
Дальше шли молча. Но неудобства от этого Сергей не испытывал. На эскалаторе двое расположились лицом к лицу, как любовники. Сергей был на ступеньку ниже, но его глаза были точно на уровне ее лба.
– Через неделю. У Гоголя.
– Сухо доложила "Анна".
– В воскресенье я не смогу.
– Соврал Сергей. Просто захотелось выежнуться.
– Как насчет субботы.
– Хорошо.
– Вздохнула "Анна".
– А ты какого Гоголя имеешь в виду?
– Того самого. У Арбатских ворот.
– А то ведь у нас еще есть Гоголь-центр. И, к слову, могила Гоголя, про нее кстати писал Денис.
– Мы встретимся у памятника.
– Только вот, что. Ты мне должна рассказать еще и о том...
– Что замолк. Говори уж.
– О'кэй. О том, кто тебя довел до самоубийства. Вот.
– Сергей наконец почувствовал внутреннее облегчение: он задал вопрос, который донимал его с первого дня.
– Хорошо.
– Неожиданно легко ответила девушка. Теперь уже можно, да.
И она впрыгнула в вагон подошедшего поезда. Двери долго не закрывались. Машинист что-то почувствовал? Двое очень-очень серьезно смотрели друг на друга. Сергей мучился борьбою с порывом: вскочить - или... Наконец створки захлопнулись. Антонов, шагнув вперед, положил ладонь на стекло, прикрыв надпись "не прислоняться", улыбнулся. Девушка не сразу - но сделала ответный жест, только без улыбки. И поезд тронулся.
Какие на хер это отношения, размышлял Сергей, едя домой. Если в следующий раз будет все то же, не знаю, что сделаю. Просто попрощаюсь - и все, досвидос. Да еще скажу: "К чёрту философию и литературу, давай уж решать: у нас роман или..."
...Антонов дал рассказы Андрею на следующий день. Очень хотелось узнать мнение приятеля перед тем как взяться самому. Тот вернул через два дня, с комментарием:
– Не в моем вкусе.
– Ты о девушке?
– В основном о текстах.
– Значит, не торкнуло.
– Да не зацепило. Бред ниочём.
– А бред должен быть обязательно о чем-то?
– Твою эту незнакомку я видел один только раз, да и то мельком. Но могу с уверенностью сказать, что она не бред. А ее этот... Денис Мудянов - бред. И его фантазии - то же самое.
– Значит, как я понял, девушка все же понравилась, а все остальное - нет.
– Ты понимаешь, старик...
– Андрей подвис, кажется, подбирая слова.
– Человечество особенно тем, что целые вавилоны наворачивает только лишь для того, чтобы никто не подумал, что ты на самом деле в жопе.
– К чему это ты, Андрюх.
– А к тому. Иные придумывают заморочки, лишь бы сразу не в койку. Сколько вы там уже... месяц колбаситесь?
– Ты бы поосторожнее в выражениях.
– Что - правда глаза колет?
– Какое твое собачье дело до наших отношений?
– Собачье? Послушай, старик... у тебя вообще с головой все в порядке?
– Как-нибудь со своей головой разберусь сам.
– Пока я вижу, что ты теряешь реальность. Вот.
– Если ты уверен в том, что я таковую однажды нашел...
– Да паш-шел та на…
Еще мгновение - и мужчины сплелись в жестоких объятиях. То есть, подрались. Оба это делать не умеют, поэтому, дабы нейтрализовать неуверенные удары противника, пришлось перейти в клинч. Со стола из-за задетых проводов с грохотом повалились мониторы. "Крышу снесло у мальчиков-переростков", - заключили коллеги. Во многом они были правы. Если внешне вроде нормальные пацаны не замужем, то есть не женаты, и обнимаются, повалив друг дружку на пол, какие же они нормальные.
Из
«Старая Москва»
2000-е
ПОВОДЫРЬ
Плевелы портят поля,