Фантом памяти
Шрифт:
– Но можно же попросить кого-нибудь посмотреть ваши материалы, горячо зачирикала Воробышек.
– Кого-нибудь, кто хорошо знает систему МВД и разбирается во всех подводных течениях.
– А где гарантия, что я таким образом не нарвусь на человека, которого все это как раз и касается? Тогда он мне совсем голову заморочит и специально запутает, а правды я так и не узнаю.
– Тоже верно, - большеглазая пичужка пригорюнилась.
– Тогда вам нужен человек, не связанный с системой и не зависящий от нее, но хорошо ее знающий.
– Ладочка, дорогая, вы же понимаете, что так не бывает, рассмеялся
– Невозможно хорошо знать систему, находясь вне ее, и при этом не быть с ней связанным. Речь не только об МВД, а о любой системе вообще. Хорошо знать систему можно только тогда, когда у тебя есть постоянный источник информации о ней, да не один, а много, иначе знание получится односторонним. Источник информации - это и есть связь, а связь очень часто означает и зависимость. Так что придуманный вами человек просто не может существовать в реальной жизни.
– Может быть, журналист?
– неуверенно предложила пигалица.
– Есть ведь журналисты, которые специализируются на тематике МВД, они там все обо всех знают.
– Ага, - поддакнул я, - всех знают и со всеми повязаны. Берут деньги у одной группировки за то, что поливают грязью другую. Вы уж меня простите, что я так нелицеприятно о ваших коллегах отзываюсь, но, согласитесь, они сами дают повод.
– А если я познакомлю вас с человеком, за честность которого я ручаюсь? Вы покажете ему свои материалы?
– Только если вы убедите меня, что ему можно верить, - твердо ответил я.
– А это будет не так просто, я ведь вообще человек недоверчивый.
– Но вы ничем не рискуете, Андрей Михайлович!
– принялась убеждать меня маленькая Лада.
– Вы собрали материал, но из-за амнезии не можете вспомнить многие вещи, и вами же придуманная интрига кажется вам сегодня непонятной. Вам просто нужен специалист, чтобы разобраться. Даже если этот специалист окажется с кем-то связан и расскажет, что вы разбираетесь с собранным материалом, - ну и что? Ну и разбираетесь. Даже если этот специалист скажет вам неправду, вы всегда сможете перепроверить его слова у другого знатока проблемы, и вам станет понятно, обманывал он вас или сказал правду. Внешне ваше поведение будет выглядеть совершенно естественно.
А в ее словах была логика, ничего не скажешь! Нет, не зря этот маленький Воробышек с первой встречи показался мне толковым и сообразительным.
– Допустим. И кто же этот честный специалист? У него есть имя?
– Есть. Его зовут Василий Злотник.
– Злотник! Ничего себе знакомства у моего Воробышка! Васю Злотника я знал еще по учебе в Литинституте, он был секретарем комсомольской организации. Когда я поступил на первый курс, он уже был на четвертом, и вообще он был старше нас, взрослее, пришел в институт, имея за плечами армию и три года рабочего стажа. Мы были знакомы, но не дружны, тусовались в разных компаниях, впоследствии никаких отношений не поддерживали, только несколько раз сталкивались на окололитературных мероприятиях, радостно здоровались и тут же расходились в разные стороны. Но карьеру Вася сделал знатную, его имя давно уже стало синонимом независимой журналистики и было известно каждому, кто хотя бы раз в месяц берет в руки газеты. В последние десять лет он плотно сидел на милицейской тематике и писал разоблачительные статьи
– Вы знакомы с Злотником?
– в моем голосе прозвучал неприкрытый скепсис.
– Это мой папа.
Господи, как по-детски она это произнесла: папа. Не отец. Папа. Ну ни фига ж себе! Да, я помню, на пятом курсе Вася женился, и потом кто-то говорил мне, что у него родилась дочка. Неужели вот это вот чудо в перьях и родилось? С ума сойти!
– Значит, вы - Лада Злотник, - зачем-то уточнил я.
– Ну да, - она обезоруживающие улыбнулась.
– А Ланская - псевдоним, чтобы не считали папиной дочкой?
– Да нет, Ланская я по мужу.
– О, так вы еще и замужем! Сколько же вам лет?
– Двадцать семь. А вы думали - сколько?
– Лет двадцать, - честно признался я.
– Вы выглядите такой юной, просто школьницей.
– А я та самая собачка, которая до старости щенок, - Воробышек звонко рассмеялась-расчирикалась.
– Между прочим, я уже давно не замужем, а фамилию оставила. Ну так как: моему папе вы доверяете?
– Пожалуй, да. Поговорите с ним. Если он согласится посмотреть материал, я передам дискету.
Лада помотала головой в знак отрицания.
– Папа ни за что не согласится брать чужой материал на дискете, он - пуганая ворона, знает, чем это может кончиться.
– А как же тогда?
– я даже несколько растерялся.
– Он может прийти туда, куда вы скажете, и посмотреть материал прямо на компьютере. Или вы его распечатаете, он прочитает при вас и отдаст. Папа чужие материалы с собой даже на три метра не уносит. Знаете, с ним всякое бывало, он теперь очень осторожный.
Я заметил на улице Елену, она прошла мимо окна, слегка улыбнувшись мне, и поднялась по ступенькам к входной двери.
– Хорошо, Лада, - я подмигнул ей и добавил: - Васильевна, вы поговорите с отцом, а я буду ждать вашего звонка. Если Василий согласится посмотреть мои материалы, мы договоримся, когда и где. Идет?
– Идет, - кивнула Воробышек.
– И спасибо вам за откровенность. Я могу себе представить, чего вам это стоило. Не беспокойтесь, я сегодня же скажу Марии Владимировне, что я отказал вам в интервью, когда вы обозначили тематику.
– И вам спасибо, - Лада заметила приближающуюся Елену и женским чутьем поняла, что ее время закончилось и пора уходить, - за понимание и за помощь.
Она торопливо сгребла в сумку диктофон, записи и сигареты с зажигалкой, накинула что-то бесформенное, похожее на куртку, и упорхнула. Ее место тут же заняла Елена. Крупная, рослая, красивая, элегантная, в длинном плаще, отороченном мехом, она являла собой столь разительный контраст Воробышку, что я невольно рассмеялся.
– Ну, что ты решил?
– спросила она.
– Мне раздеваться или пойдем в ресторан?
– В ресторан, - решительно объявил я, подзывая официанта, чтобы расплатиться.
– У нас сегодня праздник.