Фантом

Губарев Владимир Степанович

– Обязательно буду помнить... Ну, помогай, Тема, этот скафандр тяжелый. Будто на Луну собираюсь...

– Так и есть, - заметил Тимофеев, - а может быть, и похуже.

Скафандр действительно был похож на лунный. Да и неудивительно - в основе его конструкции те же самые принципы, что и у скафандров, которыми пользуются космонавты при выходе за пределы орбитальной станции.

Однако здесь, на крыше блока и у вентиляционной трубы, поля были намного сильнее, чем в открытом космосе, а потому Самойлов надевал

дополнительные листы защиты. Рубашка, жилет, панталоны были необычайно тяжелыми, так как в основе их - сетка из свинцовых нитей. Тимофеев помогал товарищу облачиться в эти радиационные доспехи.

– Имей в виду, старина, - напутствовал он Самойлова, - тебе отводится не более двух-трех минут. Осторожно пройдешь по маршруту - и сразу назад. Имей в виду, даже за три минуты ты получишь предельно допустимую дозу. Задержишься значит, придется отправлять со станции. Подведешь нас, ясно?

– Ну, что ты мне как первокурснику лекции читаешь, - обиделся Самойлов. Я же понимаю...

– Ты у нас, старина, азартный человек.

– С чего ты это взял?
– удивился Самойлов.

– Наблюдаю за твоим характером давно, изучил.

– Тоже мне психолог нашелся!
– съязвил Самойлов.
– Имей в виду, на авантюры я не способен. Расчет - и только, как говорил Кардашов.

– Кстати, он нас по головке не погладит, что без него решили...

– Так он обязательно сам бы полез! Нет уж, лучше доложим результаты, а победителей, как говорится, не судят.

– Не рано ли в победители?
– Тема настороженно посмотрел на Самойлова. Мне такие настроения не нравятся.

– Рассуждай, но помогай.
– Самойлов протянул Тимофееву два конца ленты, которые держали жилет.
– Буду осторожен, не волнуйся.

– И запомни одну деталь, - насупился Тимофеев, - если с тобой что-нибудь случится, я вынужден буду идти на крышу без всего, вот так, как одет сейчас. Понял меня?

– Не пугай, - улыбнулся Самойлов, - постараюсь сохранить твою жизнь в целости и сохранности. Мне такие жертвы не нужны... А вот дойти наверх помоги. Тяжелый все-таки этот скафандр... Шлем наденешь наверху, и без него я уже взмок.

Тимофеев подхватил Самойлова и помог ему добраться до двери.

Они медленно начат подниматься по ступенькам.

На верхней площадке, когда оставалось лишь приподнять люк и вылезть наружу, Самойлов остановился.

– Накручивай "голову", - распорядился он, - и быстрее вниз. Тут уже повыше, видишь...
– Он показал на прибор, прикрепленный к рукаву.

– Сейчас.
– Тимофеев надел шлем, закрепил его.
– Фон пока маленький...

Но Самойлов уже не слышал его голос. Он махнул рукой, Тимофеев быстро побежал вниз. Самойлов проследил за ним, а затем осторожно приподнял люк. Он начал медленно подниматься на крышу.

– Работают?
– Тимофеев вбежал в комнату,

где находилась "группа роботов". Все телеэкраны светились.

– Пока никого нет, - ответил оператор, - ваш "фантом" еще не добрался... Впрочем, кажется, он появился...

На центральном телеэкране показалась белая точка. Постепенно она увеличивалась, и вот уже Самойлов встал в полный рост на краю крыши.

– Как он так быстро сюда добрался?
– удивился Тимофеев.

– По аппарели, - объяснил оператор, - там роботы ходили, вот он и воспользовался. Фон там маленький, ему пока не нужно торопиться.

– Попробуй вызвать его.

Оператор включил передатчик:

– Эй, "фантом", слышишь меня? Прием.

– Нормально слышу. Фон пока незначительный, до начала маршрута еще десять метров, - донесся голос Самойлова.

Тимофеев выхватил микрофон.

– Не торопись. Хорошенько отдохни перед броском по маршруту.

– Сейчас он выйдет за угол, фон подскочит раз в десять, - подсказал оператор, - мы тут роботами все измерили.

– Жди повышения фона, - передал Тимофеев.

– Знаю. Что-то командовать начал, Тема? Не увлекайся. Мы тоже кое-что соображаем, - недовольно ответил Самойлов.
– Я же сказал: как только уйду на маршрут, передам. И тогда контролируй.

Белый скафандр перемещался по экрану медленно. Самойлов часто останавливался, отдыхал.

– Еще три метра, - тихо сказал оператор, - а дальше... Дальше вся наша аппаратура отказывала. Очень сильные поля начинаются.

– Думаю, что метра через три радиосвязь может отказать, - услышали они голос Самойлова, - но я буду передавать все равно. Следите по экранам и контролируйте маршрут, чтобы потом наложить точные данные. Как понял меня, Тема?

– Соображает, - прокомментировал оператор, - знающий мужик...

– Понял, Самойлов, понял, - быстро ответил Тема.
– Действуй!

– Чуть передохну, - отозвался Самойлов.

На экране белый скафандр приник к вертикальной стенке, которая отгораживала эту часть крыши от той, где были разбросаны куски твэлов и графита, вырванные из активной зоны реактора.

А Самойлов смотрел на реку, на город, на безбрежное синее небо, края которого утопали в зелени лесов. Было тихо.

Почему-то он вспомнил свою крошечную белорусскую деревню, что затерялась среди болот под Кричевом и где прошло его детство. Мама по утрам ставила на стол крынку парного молока, и он всегда выпивал ее всю, так, что живот растягивался, как барабан. И мама всегда ругала его, но крынка наутро по-прежнему оказывалась наполненной до краев, и он знал, что она сердится лишь для виду. Да и соседке она хвалилась, что сынок на парном молоке растет крепким, здоровеньким.

"Ох, как тяжел все-таки этот скафандр..." - подумал Самойлов.