Фаранг (Дилогия)
Шрифт:
Кэпу и Сенсею Егоров презентовал по пистолету. Эти стволы он выбирал лично, ориентируясь на размер, калибр и ощущение статуса. Сравнив всё, что предлагали торговцы, Витька остановил свой выбор, ткнув пальцем в самые блестящие цацки a-la 'мечта афроамериканского репера'.
У Кхапа и его бойцов железное оружие было — дрянного качества короткие мечи из тёмно-серого, ноздреватого железа и ножи-самоделки, привезённые Виктором в прошлый раз. Егоров ухмыльнулся, представляя какими будут рожи у этих пока невозмутимых солдат.
— Держи Кхап. Это тебе.
Из тиснёной, тёмно-серой кожи с тонким
Кхап, до сих пор спокойно вертевший в руках автомат, выронил невзрачную загогулину и протянул к мечу дрожащие руки.
— Мне?
Он не верящее посмотрел в своё отражение на клинке.
— Это мне? Гос… господин Вит!
Бум! Лоб Кхапа со всего маху врезался в доски палубы.
— Господин… господин…
'Э…'
Витька растеряно почесал макушку. Он, конечно, ожидал, что старый моряк обрадуется его подарку, но не до такой же степени!
Бум. Бум. Бум.
Получив свои мечи, остальные воины тоже попадали ниц, долбясь головами о палубу так, словно они участвовали в состязаниях — у кого получится громче.
'Хе, вот погодите… я вам потом кольчугу закажу… и шлемы… вообще себе лбы порасшибаете!'
Егоров поднял ошарашенных воистину царскими подарками отставных военных и подозвав к себе Лака, объявил совещание открытым.
— Значит так. Делиться на группы не будем. Пойдём все вместе и сразу к большому острову.
Витька говорил громко и не торопливо, чтобы каждый из почти полусотни бойцов мог его услышать и понять.
— Близко к берегу подходить не будем. Кто знает, возможно, это засада. Помните, бирманцы знают, что такое порох и у них есть ракетное оружие. Дикарей тоже ни в коем случае к себе близко не подпускать. Они запросто швыряют камни на сто метров.
Моряки помрачнели и подобрались.
— Высаживаемся все вместе. Кхап, твои бойцы прикрывают стрелков.
Тайцы, выслушав перевод, оживились и всем своим видом показали — да запросто! С такими то клинками!
— Идём парами. Каждого стрелка прикрывает щитом мечник. Позади всех иду я с оптикой. — Егоров задумался и добавил. — Слушаться меня, как родную маму. Не то — пристрелю.
На 'Урагане' повисла тишина. Витька помолчал, собираясь с мыслями, и поднялся во весь свой двухметровый рост.
— Знаю, некоторые из вас тут думают, что автоматы это неспортивно. Мне плевать. Неспортивно было по безоружным людям в упор из пушки стрелять. Неспортивно было ракетами людей жечь. Это война. И вот поэтому, — тощий верзила рычал, мутно глядя за горизонт и не замечая десятки блестящих глаз, смотревших на него, — мы. Сейчас. Пойдём. За нашими родными и близкими! И чертям собачьим убьём всех долбанных вонючих дикарей и бирманцеееев! Все на вёсла!
— Ааааа!
Мужчины заорали в ответ на разных языках, потрясая над головой оружием и кулаками.
— Бей!
— Да!
— Аааааа!
— На вёсла!
То,
Первое, что пришло в голову всем без исключения — бежать. Стягивать с берега корабли, грузить все припасы и, бросив к чертям собачьим рабов на малом острове, бежать куда глаза глядят. К сожалению, этот замечательный план никуда не годился. Из семи имевшихся в наличии судов, 'на ходу' была лишь одна небольшая лодка, на которой рабам возили воду и еду. Все остальные корабли лежали на песке вверх дном, радуя глаз хорошо вычищенными щелями между досок — Аун планировал заново проконопатить и осмолить корабли до начала сезона дождей. А галеру, на которой приплыли беглецы с юга, вообще можно было списывать в утиль.
Полковник пошарился у себя в сундуке, достал оттуда громадную железную бляху на железной цепи и повесил себе на шею. Земляне впечатлились. Одетый в парадную форму, в доспехах, шлеме и красном плаще, Аун смотрелся очень представительно. Рядом с ним встал знаменосец и все бирманцы дружно хлопнулись на землю. Полковник проорал короткую речь, в которой пообещал дикарям весёлую жизнь и тут же, не сходя с места, повелел выдать землянам их оружие.
Всё, до последнего ножика.
Пограничники смогли выставить сорок четыре бойца. Земляне — ещё сорок. Мужчин было больше, но многие тяжелораненые до сих пор не поправились, а некоторые так и вовсе — навсегда остались калеками. Олег припомнил Тиму Матаева, Сенсея и, отобрав арбалеты у своих бойцов, выдал их женщинам и подросткам, что сразу увеличило список ополченцев на двадцать человек.
Бирманцы трофейные арбалеты, конечно, опробовали, для пробы постреляв по рабам. Поняв, что из такого оружия можно убить лишь при очень большом везении, пограничники потеряли к арбалетам всякий интерес. Они заботливо смазали и разобрали игрушечные машинки и убрали их подальше, не забыв, при этом, приложить к ним вырезанные из тел убитых дикарей болты.
Следующим пунктом программы Ауна был геноцид. Руководство земной общины от такой простоты бирманца сначала ошалело, но затем, пораскинув мозгами, вынужденно согласилось с тем, что позволить плывущим сюда на шести судах двум сотням родственников убитого Витькой наследника присоединить к себе ещё полторы сотни рыл, было бы несусветной глупостью.
С геноцидом вышел облом. Когда каратели из числа пограничников и их бывших пленных высадились на малой земле и принялись сгонять рабов на пляж, те, поняв что их сейчас будут резать как скот, вполне согласованно похватали палки и целенаправленно рванули к самолёту, попутно истоптав и забив насмерть двух бирманских солдат. Дикари шустро заскочили на крыло и за полминуты всосались внутрь 'Боинга', грамотно задраив за собой люки. У Олега отвисла челюсть. Он как-то не ожидал, что неандертальцы разберутся с тем, как они запираются. Попытка открыть дверь снаружи закончилась разбитым иллюминатором и высунувшимися оттуда острыми палками. Фаанги визжали как резаные и тыкали своим убогим оружием в пограничников со скоростью швейной машинки.