Фаранг (Дилогия)
Шрифт:
Витькин прицел метался между головой главаря дикарей и лицом полковника. Всю свою ненависть к этому человеку Егоров отложил на потом. Глаза его не обманывали — вместе, плечом к плечу, люди стояли против животных.
До берега оставалось не больше ста метров и Витька уже надеялся успеть, как железный полковник, наконец, дрогнул. Аун, только что, буквально полсекунды тому назад, незыблемой скалой стоявший перед предводителем орды, вдруг рухнул изломанной и безвольной куклой на песок пляжа, орошая его фонтаном крови из распоротого живота.
Заорали все.
Торжествующе
Отчаянно закричали люди на берегу и хрипло заголосили моряки с корабля.
— Держитесь! Мы идём! Держитесь!
Егоров посмотрел, как победно блеснули маленькие бледно-голубые глазки дикаря, и понял, что сейчас произойдёт. Витька не видел ничего, кроме голубых глаз, кустистых бровей и ярко-рыжих веснушек на носу предводителя. Мира вокруг не существовало. Только палец на спусковом курке, картинка в оптике и этот верзила, готовый через долю секунды спустить своих псов рвать и убивать почти беззащитных людей.
Пам-пам.
Винтовка мягко, как на учениях, толкнула Витю в плечо, выплюнув две пули, а голова неандертальца вдруг резко упала на плечо и дикарь исчез из прицела.
Сквозь биение сердца в уши пробилось 'ааааааа'. С идущего позади корабля по орде дикарей разом ударило двадцать автоматов. Моряки орали и поливали врага свинцом. Не целясь. Длиннющими, на весь магазин, очередями. Над головами Вити, Кати и пяти тайцев летели сотни пуль, выкашивая десятки дикарей. На песчаной косе царил натуральный ад — от ближайших к воде неандертальцев летели кровавые ошмётки, раненые пытались уползти и над всем этим ужасом стоял такой вой, что был слышен даже сквозь выстрелы.
— Ложись!
Лодка ткнулась носом в песок и Витька повалил тайского моряка в воду.
— Катя, ложись!
Прямо над головой грохотали автоматы, плюясь свинцом и горячим вонючим дымом от сгоревшего пороха, который жёг глаза и нос. Уже падая в воду Егоров успел заметить, как побежали дикари и стали отползать в тыл оглохшие бирманцы.
— Витя! Подъём!
С корабля уже не стреляли. С борта в воду горохом сыпался экипаж. Впереди, рыча от восторга и капая слюной от предвкушения бойни, тайцы, а за ними, на ходу перезаряжая оружие остальные матросы.
Витька подскочил, как ужаленный и понёсся вслед за Сенсеем, который размахивал топором и крушил дикарей направо-налево.
— Аааа! Бей!
Егоров бежал позади и слева от Мельникова и короткими очередями отстреливал стоявших на ногах дикарей. Так, как его на практических стрельбах учил Толик — слившись с винтовкой в единое целое.
Пам-пам.
'Есть'
Пам-пам.
'Готов'
Краем глаза Витька держал на контроле широченную спину Сенсея. Тот мельтешил где-то сбоку, прорубая просеку среди тех фаангов, что были ближе всего к людям. Егоров успел подумать, что Дима, как всегда велик и мудр, как слева, со стороны острова раздался дружный рёв и оттуда полетел густой поток камней, палок и дротиков.
Сучьи дети и не думали бежать! Они атаковали!
Сенсей, Егоров и тайцы ломились поперёк косы
— Держитесь! Мы идём! Идём!
Стальной топор в могучих ручищах Мельникова со свистом рассекал воздух, а сам Димка дышал уже очень тяжело. Чёртовых макак было очень-очень много! Витька стрелял не останавливаясь ни на секунду.
'Минус три, минус два, минус один. Перезарядить…'
— Ай, бля!
Над головой прогудела дубина и если бы не подсечка от идущего следом за Витькой Кхапа, быть бы ему безголовым. Следующий удар таец принял на щит, а затем он без затей располосовал дикарю брюхо.
— Да сдохнешь ты или нет?!
Витька лежал на спине и пытался сменить магазин, позабыв о пистолете. Прямо над ним, вывесив свои кишки, продолжал рубиться неандерталец. От его чудовищных ударов Кхап только крякал и потихоньку сдавал свои позиции.
— Сукааааа!
Егоров вспомнил о пистолете и в упор всадил детине пулю в голову. Тот упал, но на его место тут же прыгнул другой дикарь.
— А…. бей!
Позади снова раздался рёв дикарей и беспорядочная стрельба. На левом фланге шла дикая свалка. Неандертальцы, потеряв в первые секунды боя треть бойцов не растерялись, не побежали врассыпную, а пошли в атаку, стараясь приблизиться к страшным чужакам. Рукопашную матросы с 'Урагана' морально не осилили и побежали, отстреливаясь, вдоль воды, пытаясь пробиться к Сенсею и остальным бойцам.
Бам-с!
Витька обнаружил себя поднятым на ноги и за спинами рубящихся тайцев.
— Стреляй! Стреляй!
Мельников хрипел, но продолжал махать топором, отгоняя самых настырных отморозков. Отсюда, из центра боя, Витьке было нихрена не видно. Что, где и как происходит. Лёгкая прогулка и отстрел врага на расстоянии превратился в кровавую мясорубку. Где-то далеко прогрохотал и смок автомат и раздался ликующий вопль неандертальцев.
'Суки'
Егоров увидел как рыжебородая образина снесла голову тайскому солдату и, почему-то, успокоился.
Витя вставил, наконец, полную обойму и прижал приклад винтовки к плечу.
Автоматы, пусть и в не очень опытных руках, всё же сделали своё дело — потери среди дикарей росли, а люди сумели соединиться. Сначала за спиной Витьки дорезали последних неандертальцев и бирманцы вместе с ополченцами Олега пробились к отряду Мельникова. Затем с берега, отчаянно отстреливаясь от наседающих фаангов, к Виктору пробился Данияр с десятком уцелевших автоматчиков. Вид у бравых моряков с 'Урагана' был ужасен. ВСЕ стрелки были ранены. Поняв, что просто так, голыми руками воинов с таким оружием не победить, дикари пустили на людей Данияра смертников, попутно забрасывая моряков градом камней и дротиков. Щитов и доспехов у автоматчиков не было и сеявшие смерть среди дикарей бойцы один за одним гибли сами.