Фарфоровый маньяк
Шрифт:
После даже столь коротких минут, проведенных вне комнаты, вернувшись в нее, мне в нос ударил неприятный запах. В целом, логично. Если девятнадцатилетний парень полторы недели не выходит за ее пределы, периодически забивает на душ и меняет одежду не чаще двух раз в неделю, ожидать другого было бы глупо. Куда более непонятно, почему в периоды кухонных перекусов я не чувствовал такой разницы? Тем не менее, сейчас я еще раз осознал, насколько себя запустил за это время. Притянув футболку к носу, я быстро усомнился в своих способностях думать – можно было догадаться, что она не первой свежести. К счастью, у меня в запасе было полчаса, чтобы привести себя в порядок. Я наспех принял душ и выудил из шкафа более приличные вещи, чем спортивный костюм, или поношенные шорты, которые
Перед выходом я открыл окно, решив проветрить свою берлогу. Ей это точно не помешает, да и мне – тем более. Ханс с Рикке уже собрали всех детей, и они стояли возле входной двери.
– Поедем на двух машинах. – при виде меня сказала Рикке – Ханс повезет малышей, а я возьму вас со Свайем.
Я кивнул. И так понятно, что это уведомление только для меня – остальным либо его уже сообщили, либо им в целом без разницы. Да и Рикке постаралась. Интересно, боялась, что я испорчу всем вечер еще в машине, или настолько воодушевилась моим согласием, что попыталась создать максимально комфортные условия, испугавшись, что время в одной машине с детьми заставит меня больше не выбираться с ними никуда? В любом случае, мне даже лучше. Ханс тоже, вроде, был не против. Он перехватил у Рикке Лине и с остальными детьми первый вышел из дома. Когда мы вышли, он уже посадил всех в машину и был готов отъезжать.
В нашей машине было тихо. Возможно, для Рикке даже слишком. Для нее подобные моменты были настоящей редкостью, но было не совсем понятно, ей нравится, или, скорее, напрягает. Мы со Свайем оба расположились на заднем сидение, оставив приемную мать спереди одну. Было заметно, как она периодически поглядывает на нас через зеркало. Даже если она хотела завести разговор, то так этого и не сделала, и мы доехали до ресторана, не обменявшись ни словом. Местечко было не особо пафосным, но еда была действительно достойная, отчего оно пользовалось немалым спросом. Столик для нас был забронирован, благодаря чему мы сразу же смогли зайти в зал. Внутри было симпатично, хотя и простенько. Нам принесли детское кресло для Лине, хотя я был уверен, что она быстро переберется к Рикке.
– Мама, я хочу макароны!
Как только мы расселись, дети начали заказывать еду, даже не глянув меню.
– А я буду десерт.
– Самуэль, детка, обязательно возьмем десерт, но перед этим надо поесть нормальной еды.
– Не хочу! Хочу только десерт!
– Нет, сначала нормальная еда – обрубил Ханс – Только потом десерт.
Самуэль насупился и демонстративно отвернулся от всех, сложив руки на груди. Рикке принялась его уговаривать и совать под нос меню, нахваливая, как хорошо он уже умеет читать, и что может выбрать любое блюдо, после которого обязательно получит что-нибудь вкусное. Тине в ухо Ханса заявляла о желание съесть макароны, видимо, решив, что первые двадцать раз ее не услышали. Лине присоединилась к общему шуму и, хотя ее лепетания были совершенно неразборчивы, громкости ей не занимать. Немного тише был Арон, который просто комментировал меню с таким скептицизмом, будто ему дали меню корма для собак. Непонятно, откуда только он понабрался таких слов, которые заумно выдавал, явно не разбираясь в их значении. Глубоко вдохнув, я решил тоже пробежаться по предлагаемому списку блюд. Закрывшись меню, я краем глаза заметил, как Свай робко глянул на меня и сделал то же самое. Мои губы невольно растянулись в небольшой ухмылке.
– Самуэль, а как насчет картошки фри?
В момент, когда, наконец, стало потише, к нам подошел официант. Уже достаточно взрослый мужчина, на лице которого не было ни единой эмоции. По каменности своего лица он мог обойти даже отца Ханса, которого я видел всего пару раз, но этого хватило, чтобы решить, что у него вовсе отсутствует душа. Иначе как объяснить, что у человека абсолютно не меняется выражение лица? Хоть старик был крайне неприятный, но умный, так что с мозгами у него явно был порядок.
– Вы готовы сделать заказ?
– Пожалуй, да. – откликнулась Рикке – Ханс, вы выбрали?
Они условно разделили детей на тех, с кем возилась Рикке, а кто доставался Хансу. Так было всегда, что, по идее, должно было упростить семейные выходы. Однако, как показывала практика, Рикке занималась только упрямцем Самуэлем, а всех остальных нянчил Ханс. В этот раз сложилась ровно такая же ситуация.
– Пожалуйста карбонару и две картошки фри. А мне стейк и кружку пива.
– Еще одну картошку, молочный коктейль, запеченную форель и четыре порции мороженного. Мальчики, вы определились?
Свай снова поднял глаза на меня, ожидая моего решения. Я не особо решил, что конкретно хочу, так что озвучил то, что по любому понравится братишке.
– Я буду клопс и картошку, и обычную воду.
– Я тоже – откликнулся Свай, и я, улыбнувшись, потрепал его по волосам.
Официант, записав весь заказ, еще раз повторил его нам и, получив подтверждение, удалился.
– Отойду в уборную – предупредил я и вышел из-за стола.
За все шесть лет я так и не привык проводить время в такой большой компании. Мне было крайне неуютно, но, признаться, я не особо то и пытался. У меня ни разу не было мыслей, что приемные родители должны были на мне остановиться, но и никакой радости после каждого нового ребенка тоже. Мне было вполне комфортно, но даже сейчас я понимал, что с трудом высижу весь ужин. Однако, не мог не признать, что почувствовал себя просто прекрасно, когда вышел из машины перед дверьми ресторана. В тот момент я снова ощутил, как тяжело мне дается заточение в четырех стенах.
Возвращаясь к столику, я обнаружил маму Хокона Остенсона. Для меня данная встреча стала неприятной, хотя я и не думал, что она меня вообще знает. Хватило и того, что я ее прекрасно знаю. Тем не менее, женщина практически от самой уборной следовала за мной, из-за чего я ощутимо напрягся. Поэтому, когда она остановилась недалеко от нашего столика, я облегченно выдохнул, но, как оказалось, ненадолго. Стоило мне подойти к своему месту, как женщина вскочила и приблизилась к нам.
– Добрый вечер! – воскликнула она слишком радостно. Даже глядя на бедную женщину, было понятно, что у нее не все хорошо – Я ненароком узнала вас – она указала на Рикке – Хотя у меня были сомненья, тот ли мальчик, но теперь я уверена, что тот.
Миссис Остенсон тараторила, из-за чего некоторые ее слова было очень непросто разобрать. По обеспокоенным выражениям что Ханса, что Рикке, я уже догадался, что грядет что-то неприятное.
– Вот, вижу, а женщина та. В новостях тогда часто показывали, я вот и запомнила. Вас то хорошо запомнила, а мальчик то ли тот, то ли не тот. Не поняла. Но увидела Вас, и поняла.
– Вы что-то хотели? – попытался прервать ее беспрерывную речь Ханс.
– Да! Мне просто надо поговорить. Я умоляю, Матс, скажи мне, что случилось с моим сыном? Мой мальчик, Хокон, ты же должен знать! Скажи мне, прошу, он был там? Он тоже был в логове?
Рикке уже не на шутку занервничала, а нежданная собеседница не собиралась успокаиваться. С каждым предложением она становилась все быстрее и громче, и я начал переживать, что еще немного, и она набросится на меня, требуя ответов.
– Я же теперь уверена, что ты – Матс. Прошу, расскажи мне все, как есть! Где мой мальчик? Он был там? – на нас уже стали оборачиваться другие посетители, и я почувствовал себя еще более уязвимым. – Мой милый Хокон, мой единственный сынок. – взывала женщина, и теперь все взгляды были устремлены на нас. – Ну ответить же мне! Что с моим мальчиком?! Он был там с тобой?