Фарги Падающая звезда
Шрифт:
— Фантастика… — пробормотал Брай. Он нажал какую-то кнопку, и тут же на голубом фоне образовалось чёрное кольцо, обрамлённое каким-то тёмным сиянием и странными чёрными язычками, похожими на завитки дыма.
— Что ты сделал! — воскликнул Джерри. — Ты же всё испортил!
— Нет, — возразил Брай. — Это полотно было в работе. И это чёрное кольцо — идея Фарги. Она была уже заложена в программу, но не выведена на экран. Я всего лишь закончил дело. Больше ничего нет.
— Эта чёрная штука всё испортила, — огорчённо произнёс Джон.
—
Глава 10. Сцена действия
Я устала. К тому времени, как мы закончили, я чувствовала себя вконец измотанной. У меня болела голова, и хотелось выйти на солнечный свет. И единственное, что я поняла, так это то, что Фарги шаг за шагом, ступенька за ступенькой спускался в свой собственный, личный ад, который создавал своими картинами. Получалось у него это вполне успешно, так что я по ходу дела начала испытывать что-то вроде панического ужаса. Кристоф мрачнел всё больше и, в конце концов, достал портсигар и закурил, хотя я уже года два не видела его с сигаретой в зубах. У Джерри появилась в руках бутылка виски, а Джон стал напоминать большого, старого и больного ворона с огромным, тяжёлым клювом. Только Брай хранил на лице видимость спокойствия, хотя когда мне доводилось встретиться с ним взглядом, я видела в его глазах боль.
Мы все устали и, закончив просмотр последних картин Фарги, разбрелись по дому, чтоб отдохнуть. Джон сказал, что проинструктирует нас позже, а пока торопиться некуда. До вечера нет смысла возвращаться в Луарвиг.
Нам никто не стал показывать наши комнаты. В этом доме было множество помещений, где можно было устроиться с любой мыслимой целью, поэтому никому не пришло в голову посылать нас куда-то в определённое место. Фарги использовал весь дом, выбирая комнаты и залы в соответствии со своим настроением. То же право он предоставлял своим друзьям, то же они предоставили и нам.
— Устал как чёрт… — пробормотал Джерри, выходя из студии. — Я, если что, в тигрином зале.
И я так и представила его на огромном круглом чёрно-рыжем полосатом диване в окружении роскошных бархатных хищников, медленно шествующих по белоснежным стенам зала.
Джон пошёл в южное крыло, где рядом с аппаратной располагалась скромная и удобная комната отдыха, единственная, пожалуй, лишённая ярких эксцентричных украшений и компьютерной росписи. Ему всегда импонировала обстановка, где можно спокойно думать, ни на что не отвлекаясь.
Брай поднялся по ажурной лестнице на белую площадку, окутанную хрустальной пеленой искусственного водопада. Там, в прохладном, журчащем сиянии легче всего было отдохнуть от того кошмара, который только что выплеснулся на него с экрана архивного терминала.
— Пойдём со мной, — произнёс Кристоф, стискивая мою руку. Я чувствовала, что
— Хорошо, — покорно согласилась я. — Только не сломай мне руку. Она мне ещё пригодится.
— Извини, — он разжал пальцы. — Я немного не в себе.
— Я тоже… После всего этого.
— Понимаешь, — словно не заметив моей фразы, продолжил он. — У меня появилась одна идея. Можно было бы пройти по кратчайшему пути. Можно было бы сесть и смотреть на эти картины последовательно. Просто сидеть и смотреть, долго, пока это не войдёт в меня…
— Не надо… — я невольно передёрнула плечами.
— Я бы понял, что он делал, и, может, зачем он это делал… — Кристоф опустил голову и вздохнул. — Но, честно говоря, пока я к такому подвигу не готов. Он всё-таки, делал это постепенно и, что ни говори, он был сильнее меня.
— Не думаю, что он одобрил бы такое решение, — стараясь говорить рассудительным тоном, заметила я.
— Он тоже принял решение, которое я не одобряю, — пожал плечами Кристоф. — На то мы и Скайрейнджеры, чтоб делать то, что считаем нужным, а не то, что может вызвать одобрение. Но, как мне кажется, тебе не очень нужен сумасшедший муж. К тому же в психушке от меня будет мало проку.
— Совершенно справедливо, — подтвердила я.
— Но в этом что-то есть. В этих картинах и скрыта разгадка.
— Твоя проблема в том, что ты не хочешь дать информации пройти обработку. Успокойся и расслабься. Решение придёт само.
— Господи, как ты любишь читать нотации, — вздохнул он. — Ладно, пойдём.
Он пошёл впереди. Я сразу поняла, что он прекрасно знает дом, а я, признаться, так толком и не смогла разобраться в этом изысканном и нерациональном лабиринте залов и галерей. Внутри дом казался куда больше, чем снаружи, и я иногда думала, что тут не обошлось без пространственной перестройки.
— Куда мы идём? — поинтересовалась я, когда он свернул из галереи, где между колоннами голубело поразительно похожее на настоящее небо, в котором купались чуть подсвеченные золотисто-розовым светом облака, и начал спускаться куда-то вниз по широкой белой лестнице.
Я была уверена, что никогда не бывала здесь.
— Я хочу проверить кое-что, — пояснил он. — Понимаешь, меня всё-таки смущает его исчезновение. Дематериализация возможна, но я всё же надеюсь…
— Что он жив? — спросила я и, догнав, взяла Кристофа за руку.
— Ну, хорошо, хорошо, — пробормотал он, останавливаясь. — Может, это детская и даже глупая надежда. Если б он был здесь, то мы бы сразу почувствовали его, даже если б он был на другой стороне Киоты. Мы ничего не чувствуем. Но я хочу всё же убедиться.
— Каким образом?
— Там внизу его оружие. Оно не могло дематериализоваться вместе с ним. Оно должно ждать его возвращения здесь, в этом мире.
— Не обязательно.
— Обязательно! Он говорил мне об этом.
— Ах, да… Вы же говорили на такие темы.