Фарги Падающая звезда
Шрифт:
Он нажал на кнопку, и от пульта вверх устремилась серебристая стрела, которая замерла на высоте метра и развернулась в белый полупрозрачный экран. Потом на нём расплылось чёрное пятно. Это была воплощённая Тьма, которая залила светлый прямоугольник и теперь затягивала в себя взгляд. На какой-то момент мне показалось, что я срываюсь вниз и лечу в эту бездну. Невольно моргнув, я взяла себя в руки. Затем в темноте вспыхнули режущие глаз ярко-красные пятна. Они напоминали кровь или отсветы адского огня, хотя последнего я никогда не видела. А затем тьма подёрнулась леденящим голубоватым светом.
— Готово, — произнёс Брай, обернувшись, насколько я поняла, лишь для того, чтоб не смотреть на эту картину.
—
— Это было у него внутри, — напомнил Джон.
— Дай-ка сопровождение, — попросил Кристоф.
Брай снова нажал какую-то клавишу, и у меня в середине мозга зазвучала жуткая мелодия, похожая на вздохи огромных мехов, басы расстроенного органа и хрип существа с больными легкими. Мне захотелось зажать уши, но это бы не помогло. А вслед за этим я услышала странный, высокий и хрипловатый голос, в котором всё же можно было узнать «флейту» Фарги. Безумным вкрадчивым шепотом он произнёс: «Открой душу злу. Пусть оно войдёт… И…» фраза обрывалась жутковатым коварным смехом.
— Выключай, — отрезал Кристоф, и экран снова стал девственно чистым. — Такого я даже не ожидал, — признался он. Вид у него был взволнованный и обескураженный. — Как он вёл себя последнее время?
— Нормально, — ответил Брай. — Правда, похудел и осунулся, но в остальном всё было как обычно. Да он не только такими вещами занимался. Этот номер сорок восемь был создан десять дней назад. И той же датой помечен переписанный портрет Даши, — он кивнул в мою сторону.
— Лоры, — поправил Кристоф. — Мою жену зовут Лора Бентли.
Брай некоторое время задумчиво смотрел на него, а потом повернулся к клавиатуре.
— Первый вариант портрета назывался «Валькирия», но он уничтожен самим Фарги. Второй он назвал «Лорна».
На экране появилась вершина горы, освещённая рыжеватыми лучами закатного солнца. В центре стояла высокая длинноногая женщина с роскошной гривой золотистых волос, которые трепал ветер. Я смотрела на эту женщину, и мне было немного не по себе. Это была я и в то же время не я. Она была крепче и мускулистее меня, хотя все пропорции тела оставались те же. Лицо её было загорелым и обветренным, а черты казались более мужественными. Наверно, я со своей ухоженной мордашкой казалась рядом с ней изнеженной дамочкой, раскатывающей по миру на красном «мустанге». К тому же женщина на картине была одета в тёмную кожаную одежду: зашнурованную на груди безрукавку, короткую юбку и высокие сапоги. Не хватало только широкой накидки, да и меч в её руке был совсем не похож на Налорант. Она была не такая, как я, но всё же я ощутила приятное чувство, что-то вроде гордости, потому что эта женщина-воин на портрете была красива. Её лицо, освещённое невидимым солнцем, было спокойно и женственно, а в больших агатовых глазах светились мудрость и сила.
— Похоже… — произнёс Кристоф, серьёзно глядя на картину. — Даже слишком. Хотя, это шутка несколько дурного толка, тебе не кажется? — он обернулся ко мне.
— Я не могу обижаться… — беспомощно улыбнулась я.
— В конце концов, мы же тоже раскрыли его инкогнито, — пожал плечами мой муж.
— О чём речь? — вежливо поинтересовался Джерри,
— Это её ментальный, вечный образ, — пояснил Кристоф.
— А Лорна — это моё имя, — добавила я. — Как его имя было — Фарги.
— А твоё Крещёный Варвар? — Брай покосился на Кристофа.
— Только не говори, что он рисовал и меня! — воскликнул тот.
— Ещё как рисовал! На фоне дремучего леса, с нечёсаной гривой, в волчьей куртке и с вот таким боевым топором.
— Бог мой… — пробормотал Кристоф.
— Он всех рисовал, — пожал плечами Джон. — Кроме меня. Он на этой
Кристоф посмотрел на портрет.
— Он был несправедлив. Он просто обязан был нарисовать тебя одесную Христа… Я серьезно, без шуток.
— Я над этим подумаю, — усмехнулся Брай. — Эффект, конечно, будет не тот, но знак дружбы от чистого сердца.
— Значит, во время этой работы он продолжал вести обычную жизнь и выполнять свою миссию, — вернулся к прежней теме Кристоф. — Давай попробуем посмотреть, с чего всё началось. Дай на экран номер первый.
Брай кивнул и снова застучал по клавишам. Экран побелел, а затем снова залился мраком. Этот был не так страшен как тот, первый, но в нём присутствовал красноватый оттенок, такой неуловимый и в то же время явственный, что мне почудился запах крови и гари. Потом из мрака медленно выступили очертания человека. Это был поясной автопортрет Фарги. Он стоял обнажённый, и оранжевые отблески светились на его влажной от пота коже, подчёркивая рельеф мощной мускулатуры. Левой рукой он обхватил себя за талию, а правую, сжатую в кулак, прижал к сердцу. В этой позе сквозило напряжение и какая-то угнетённость, но смуглое лицо хранило выражение мрачной решимости, а чёрные глаза сверлили невидимый объект недобрым взглядом.
— Что это за полосы на плече? — неожиданно спросил Кристоф, подходя к помосту.
Только тут я заметила шесть глубоких царапин на левом плече Фарги. Они так явственно сочились кровью, что мне стало не по себе.
— Я полагаю, что следы от когтей какого-то чудовища, — пояснил Брай. — Дать сопровождение?
— Да.
Я услышала пронзительно тревожную, скребущую душу мелодию, издаваемую целым оркестром свихнувшихся скрипок. А потом зазвучал тихий голос Фарги, словно твердящий заклинание: «Сожми свой мир в жемчужину и спрячь в ладони. Пусть за окнами льёт кровавый дождь. Пусть за стеной гремят шаги чудовищ. Пусть в дверь стучит Смерть. Просто сожми свой мир в жемчужину и спрячь в ладони».
Какое-то время все молчали. Потом Кристоф произнёс, указав на картину:
— Одна из разгадок здесь. Я чувствую. В этом что-то есть…
— Что? — спросил Джерри, подходя к нему. Он остановился рядом и тоже взглянул на портрет.
— Пока не знаю. Посмотрим…
— Посмотри. Но учти ещё одно. Эта штука была написана в день второго убийства, когда тело жертвы нашли недалеко от портовых складов на обочине дороги Келха.
— Да. Это может оказаться полезным.
— Будем смотреть дальше? — спросил Брай.
— Надо бы… Но знаешь, это довольно жуткий роман и мне хотелось бы сперва заглянуть в конец книжки. Номер пятьдесят шестой.
— Да… Хотя… Есть ещё один. Нет, это без номера. Я только сейчас заметил. На рабочем терминале что-то есть. Что-то, над чем он работал в день смерти.
Я заметила, как Джерри подался вперёд, а Джон привстал с места. Брай тоже выглядел взволнованным. Он включил вторую половину пульта и сбоку появился ещё один экран. Он был голубым. Я почувствовала облегчение. Брай тоже вроде вздохнул свободнее. А потом снова впился взглядом в картину. И я поняла почему. Даже Фарги раньше не удавалось создать такой фон, безупречный чисто голубой бездонный цвет, сквозь который совершенно непостижимым образом сверкала радужная мозаика кристальных нежных отблесков алого, золотого, жемчужного, изумрудного… А потом проявились лазурь, ваниль, сирень, кармин… И всё это только угадывалось, словно казалось, потому что сам экран, оставался безмятежно голубым.