Фарги Падающая звезда
Шрифт:
Наверно потом было что-то ещё, но это что-то начисто вылетело у меня из головы. По этому признаку, да ещё по тому, что очнулась я без малейших последствий для своего самочувствия, я догадалась, что за газ испускала эта мерзкая банка. Я уже сталкивалась с ним и сама пару раз пользовалась без зазрения совести, потому что «нежный обух», как называют эту смесь, действует быстро и безопасно, вырубая того, кто его вдохнёт, а заодно и все воспоминания о том, что предшествовало беспамятству, по меньшей мере, минут на пять-десять. Вот эти-то пять минут меня и интересовали, когда я очнулась, и почувствовала, что подвешена за руки, и мои ноги
Я выпрямилась, и оказалось, что могу стоять, не натягивая цепь, к которой крепились наручники. Боль стала поменьше, и кровь остановилась. Раны вокруг шипов быстро затягивались, но сами шипы так и остались в мышцах. Хорошо хоть кости целы. Кажется…
Вокруг было темно. Не совсем, потому что кое-где горели факелы, разгоняя тьму настолько, что можно было понять, что я нахожусь в довольно большом и высоком помещении. За моей спиной была холодная каменная стена. Что-то подсказывало мне, что внутрь Храма я всё-таки попала. Но как-то не так, как мне бы хотелось. И где мои спутники?
Мои глаза немного освоились с освещением и, с трудом повернув голову, — у меня почему-то дико болела шея, — одного из них я увидела. Он висел на Т-образном кресте с вывернутыми назад руками. Он был обнажён по пояс, и на груди были написаны какие-то символы, от которых змеились вниз ручейки крови. Он не подавал признаков жизни, и я почувствовала, как у меня засосало под ложечкой.
— Кристоф… — испуганно позвала я.
Он шевельнулся и, подняв голову, посмотрел в мою сторону.
— Как ты, малышка? — услышала я его голос.
— Судя по всему, лучше, чем ты…
— Приятно слышать… — он хрипло вздохнул, и застонал. — Боже милостивый… — проговорил он. — Примитивный газ… Не магия, не тяжёлая артиллерия… Обычный газ…
— Да, паршивая ситуация… — пробормотала я. — Где Брай?
— Наверху.
— Где? — я подняла глаза и замерла.
На высоте примерно пяти-шести метров участок стены был каким-то образом освещён, и в этом круге прозрачного света на цепях висел Х-образный крест, на котором был распят наш друг. Ему досталось больше всех. Кроме этих знаков, нацарапанных на его груди, я увидела, что его плечи и живот покрыты ссадинами, кожа на руках содрана и свисает лоскутами. Брюки словно исполосованы когтями какого-то зверя, и в разрывах чернеют кровоточащие длинные раны. Видимо, у него была какая-то защита от газа, если он сдался не сразу, и ещё успел сильно рассердить этих мерзавцев.
— Он жив? — спросила я.
— Вроде дышит… — устало отозвался Кристоф.
Я смотрела на Брая, пытаясь убедиться в этом, но видела только, что он совершенно неподвижен, голова опущена на грудь и длинные спутанные кудри полностью закрывают лицо.
— Гады… — прорычала я. — Да кто они такие?
— Я не успел спросить, — Кристоф снова опустил голову. — И я ничего не помню. Я не знаю, как мы сюда попали, кто развлекался, занимаясь каллиграфией на моей шкуре, и куда делся мой меч. Твоего тоже нет?
— Нет. Но куртка на мне, значит «оленебой» на месте. Только какой от него прок? Я пошевелиться не могу. От меча тоже не было бы пользы.
— Пожалуй. Мне, прежде чем браться за меч, придётся суставы вправлять…
—
— В застенках инквизиции было хуже. И в гестапо тоже. Так что терпимо.
Я снова посмотрела на Брая. При всей его тренированности и природной выносливости, он всё-таки был смертным. Имплантированные механизм регенерации обеспечивает вечную жизнь лишь в том случае, если человек не подвергается каким-то серьёзным воздействиям и повреждениям. Уж я-то прекрасно знала, как часто умирают современные «бессмертные». В случае катастрофы в космосе выживают лишь единицы, которым везёт. Я пыталась оценить состояние Брая, но было слишком темно. И я едва не молилась, чтоб ему повезло.
Неожиданно на стенах вспыхнули вереницы факелов, и мы, наконец, смогли оценить «великолепие» этого «каменного мешка». Иначе эту пещеру назвать было невозможно. Закруглявшиеся кверху стены сходились в куполообразный свод. Вдоль стен стояло несколько пустых Т-образных крестов, и кое-где свисали жутким украшениям такие же браслеты, как у меня на руках. На самом верху, напротив входа и чуть выше креста, на котором висел Брай, темнел едва заметный, почти стёршийся от времени барельеф Перевёрнутой Звезды.
Очень высокий и широкий арочный вход был украшен пятью каменными плитами с уже знакомыми нам заклинаниями, а за ним виднелся ещё один, гораздо более просторный зал, опоясанный низкой галереей, покоящейся на квадратных колоннах.
Через какое-то время послышалось нудное гудение, в котором едва можно было разобрать отдельные звуки. Мне раньше приходилось слышать язык киотитов, но я его никогда не знала. Однако теперь я догадалась, что слышу какой-то древний киотитский гимн. Голоса приближались, и вскоре в зал вошла мрачная процессия. Пять низкорослых киотитов в тёмно-серых тогах окружали высокого гуманоида, лицо которого было скрыто под маской какого-то жуткого киотитского божества. В руке, одетой в перчатку, он держал что-то похожее на хлыст, а в другой — магический жезл.
Наверно я испугалась. Очень жутко оказаться совершенно беспомощной, подвешенной на цепях в обществе инопланетных монстров, про которых точно знаешь, что никто не смог изобрести пыток более изощрённых, чем те, что придумали их предки. К тому же этот хлыст и этот жезл… Но одна вещь помешала мне испытать настоящий страх. Дело в том, что гуманоид, возглавлявший процессию, был одет в куртку Брая, а на его плечах висел чёрный тяжёлый плащ с ярко полыхающими пентаграммами. Этот плащ, который едва доставал до земли, когда его носил Брай, сейчас волочился по полу. И было в этом зрелище что-то жалкое, наводящее на мысль о дикарской инфантильности, как телевизор, намазанный жертвенной кровью, или космический корабль, увешанный гирляндами и магическими фигурками.
На нас с Кристофом этот тип внимания не обратил. Он остановился посреди зала и поднял голову вверх, уставившись на Брая. Какое-то время он молча смотрел на него, а потом поднял жезл, с его конца сорвался огненный луч и ударил Брая в грудь. Тот судорожно вздрогнул и поднял голову, взглянув на стоявшего внизу.
— Я пришёл, чтоб мы могли продолжить разговор, старший инспектор Глостер, — высоким и резким голосом произнёс гуманоид. Теперь я уже не сомневалась, что это человек.
— Я по-прежнему не собираюсь с тобой разговаривать, — кривя губы в злобной усмешке, ответил Брай. Его голос звучал хрипло, но твёрдо. — Никакой информации, никаких сделок.