Фарги Падающая звезда
Шрифт:
— Но он погиб, — возразил Брай. — И мы даже не знаем, победил ли при этом.
— Узнаем. А то, что погиб… — я усмехнулась. — От него так просто не отделаешься. Если у тебя хватит терпения, может, ты ещё и дождёшься его возвращения.
— Он вернётся сюда?
— В любом случае. Здесь в подвале его оружие… А вообще, мы редко возвращаемся в ту жизнь, которую прервали, но Фарги из тех, кто вечно пишет поперёк линованной бумаги. Может, он вернётся и сюда, на Киоту, и придумает для вашего начальства какую-нибудь душещипательную историю… ладно, я, похоже, чересчур размечталась. Наверно, мне самой этого слишком сильно хочется.
Я
— Это всё может быть? Хотя бы теоретически? И сколько ждать? Сто лет? Двести? Тысячу?
— От двадцати и выше. Теоретически в этом мире возможно всё. И даже это.
— Ты бы вернулась?
— К вам? Через десять тысяч лет. Видишь ли, я до сих пор помню всех своих друзей за все свои жизни. И мне чертовски их не хватает. Я же говорю, что мы имеем, зная, что потеряем. Это расплата за любовь. Все наши друзья и любимые смертны, и к ним уже возврата нет. Но будь у меня надежда, что кто-то из них жив, я бы перевернула всю галактику, чтоб найти этого оставшегося. Любовь не знает смерти и забвения. Кристофа я искала всегда, потому что он был когда-то всем для меня. И его бессмертие — это божья благодать для меня. Ваше бессмертие — это награда Фарги за его любовь. Он вернётся, но не знаю когда.
— Ты меня убедила, — произнёс он. — И мне стало легче. Спасибо.
— Один момент, Брай!.. То, что я тебе сказала, это такая тайна, за раскрытие которой меня не погладят по головке. Мне почему-то показалось, что ты имеешь право это знать, но больше никому.
— Конечно. Я умею хранить тайны.
Он улыбнулся. Я услышала шаги и обернулась. Вошёл Джон. Он был мрачен и на ходу застегивал пуговицы на манжетах форменной рубашки. От него пахло как-то странно, у меня сразу возникли ассоциации с какой-то карликовой сосной в фигурной кадке.
— Как Джерри? — спросил Брай, вставая с подоконника.
— Перелом ребра, — ответил Джон, подходя к нам, и посмотрел на меня. — Чем его били, кувалдой что ли?
— Ногами.
— Постарались на славу.
— Да ладно, — пробормотал явно расстроенный Брай. — На нём как на собаке заживёт… Перелом всего лишь.
— Осколочный, — уточнил Джон и присел на подлокотник кресла. И тут я вспомнила, что эта чёртова сосна стояла в каюте нашего дока на «Эдельвейсе». И запах был медицинский. — Пришлось повозиться, но сейчас вроде всё чисто, — продолжил Джон. — И на ближайшие тридцать шесть часов мы без штурмовика. Минимум — сутки, с учётом того, что на нём как на собаке.
— Этот чёртов негр должен нам уже три ребра, — проворчала я.
Брай мрачно взглянул на меня, и я поняла, что за ним не заржавеет. Потом он перевёл взгляд на Вейдера.
— Ты уверен, что с ним всё будет в порядке?
— Я бы сидел здесь, если б не был уверен? Надо бы конечно в госпиталь, в камеру Коха или хотя бы ванну Сабурова, но он наотрез отказался ехать туда.
— Да дал бы ему по башке чем-нибудь… — проворчал Брай.
— Я думал об этом, но черепно-мозговая плюсом — это уже перебор. Буду колоть его каждый час комплексом для интенсивного восстановления. Думаю, этого хватит.
— Сутки… — Брай уже в который раз обернулся к окну. — У нас нет этих суток. Огневое прикрытие при посещении Храма нам бы не помешало, но… Придётся обойтись.
— Может, вызвать группу поддержки? — предложила я.
Джон печально покачал головой.
—
— Ты останешься здесь, — произнёс Брай. — Тебе нельзя рисковать. Тебя слишком многие знают, как сотрудника Инспекции. Мы пойдём втроём, и если погорим, ты задействуешь косвенные каналы. Только не пори горячку и держи на привязи Джерри, иначе он полпланеты разнесёт.
Вейдер внимательно посмотрел на него.
— Это что, так опасно?
— В том-то и дело, что я ничего не знаю точно. Но, судя по всему, да.
— Не знаешь? — Джон привстал и непонимающе взглянул на меня. — Брай, это же твой участок!
— Нет. Фарги отрезал меня от него. Напрочь…
— Ну, здорово… — пробормотал Джон. — Прямо детский лепет. Как отрезал?
— Я им говорил. — Брай кивнул в мою сторону. — Он запретил мне туда соваться и очень убедительно запретил. Может, тогда он и заботился о моей шкуре, но теперь эта забота выходит боком. Придётся ориентироваться на месте.
— Но ты же говорил, что пойдёшь с ними в Храм, и я был уверен, что ты знаешь, что делать.
— Я полагался на свою обычную защиту. И сейчас полагаюсь. Надеюсь, что она выдержит.
— А они? — Джон мотнул головой в мою сторону.
— Мы всего лишь Ангелы Звёздной Мести, — прозвучало с порога. — И нам остаётся уповать на то, что Блуждающие Боги никогда не спят.
Кристоф вошёл, держа в руках пачку белых листов.
— Что сие значит? — поинтересовался Джон.
— Так, фольклор Скайрейнджеров, — усмехнулась я. — У нас есть кое-какая естественная защита от магии. Что-нибудь нашёл?
— Да, в кабинете, в столе. Посмотрите.
Он подошёл к столику и разложил на нём рисунки. Это были карандашные наброски, некоторые небрежные, другие — тщательно и неторопливо прорисованные. На двух из них мы увидели уже знакомый символ звезды в круге. Он располагался наверху, над рисунком. Везде был изображён в центре Х-образный крест с распятой на нём мужской фигурой, обнажённой до пояса. Там, где всё было прорисовано детально, можно было узнать, что Фарги изображал на кресте себя. Его руки, плечи и грудь были покрыты ранами и царапинами. На одном из рисунков рядом с крестом был нарисован киотит в странной мантии, а на другом крест окружали пять ровных прямоугольников, в которых были мелко написаны те самые знаки, вырезанные Ночным Купсой на груди жертв. На следующем — над крестом был развёрнут старинный свиток, на нём начертаны несколько строк с ещё неизвестным нам набором знаков. На последнем мы увидели безжизненное тело, висящее на кресте. Звезда из круга была нарисована здесь в районе солнечного сплетения.
— Что это значит? — спросил Джон.
— Это какой-то обряд, — ответил Кристоф. — Видите, киотит — это жрец, в прямоугольниках, скорее всего, заклинания, те самые, из репертуара Ночного Купсы, я сравнивал. В свитке — заключительное заклинание. И результат… Какой именно, можно только догадываться.
— Зачем ему это было нужно? — нахмурился Брай.
— Не знаю.
— Он вспоминал этот обряд или придумывал, как он мог проходить, — произнесла я. — Видите, некоторые детали прорисованы очень тщательно. Люди часто что-то рисуют, когда думают о чём-то важном или сложном. Фарги не был исключением.