Фарс‑мажор 2
Шрифт:
Ростовская область явно хотела отличиться на Сочинском экономическом форуме — и у нее получилось.
Под слоганом «Ростовская область. Сказочные возможности» они разместили аквариум и запустили в него, как только к стенду подошел премьер‑министр русалку, то есть девушку с хвостом в купальнике. Зазвучала песня Владимира Высоцкого «Русалка недолго честь берегла…».
Владимир Путин силился слушать ростовского экскурсовода, который рассказывал ему о планах строительства спортивного центра в Ростове, но, кажется, не мог оторвать глаз от
— Послушайте, — сказал я организаторам. — Она же утонет! Выпустите ее скорее!
— Ничего, — покровительственно похлопал меня по плечу один из них, — небось не утонет! Она, во‑первых, синхронистка, может держаться под водой две минуты. Во‑вторых, раскрою секрет: их у нас две. Вторая точно такая же. Подменяют друг друга…
— Ну и что, — задумчиво пробормотал один из заместителей губернатора области, когда гости отошли, — элементы эротики на выставке, я считаю, тоже должны быть.
Похоже, он и был автором этой бессмертной уже идеи.
Один губернатор, которого я до сих пор ни разу не видел (из недавно посвященных, подумал я), так неотрывно ходил по залу за Рамзаном Кадыровым, что можно было подумать, что это его охранник. Так и оказалось.
Он отошел от шефа, только когда понял, что сдает его в действительно надежные руки: Рамзан Кадыров остановился возле Николая Патрушева.
Из всего текста послания президента Федеральному собранию на помощника президента Виктора Иванова самое сильное впечатление произвела фраза про то, что люди в стране должны быть свободны. Его сразу спросили, относится ли она, по его мнению, к Михаилу Ходорковскому. Виктор Иванов ответил, что в его компетенцию, с тех пор как он назначен ответственным за связи с Евросоюзом по линии свободы, безопасности и права, такие вопросы не входят.
Первый вице‑премьер Игорь Шувалов, казалось, удивился, увидев среди приглашенных в Белый дом на совещание по ситуации в банковской сфере Михаила Фридмана, который единственный тут представлял частный банк, и подошел к господину Фридману со словами: «О, это вы тут представляете банковский сектор?» После этого чиновник и банкир минут десять увлеченно беседовали друг с другом — как будто в последний раз.
Председателя Федерации независимых профсоюзов Михаила Шмакова спросили, будет ли он как лидер независимых профсоюзов выводить членов профсоюзов, в случае чего, на улицы — так, как это делают лидеры профсоюзов во Франции, например. Господин Шмаков не удивился этому вопросу.
— Вообще‑то приемы борьбы и формы протеста, — признался он, — что у нас, что во Франции — одинаковые. Манифестации, митинги… Но есть и разница. Во Франции королей предавали гильотине. У нас царей расстреливали.
Валентина Матвиенко в роскошном фиолетовом платье, которое подчеркивало пропасть между теми людьми, которые занимаются дзюдо, и теми
Тост был витиеватый, но цели своей достиг. Владимир Путин впервые за весь этот день и за всю эту ночь смутился.
Чиновники в кремлевских и околокремлевских кабинетах активно задавали себе и друг другу один вопрос: чей портрет повесить на стену кабинета — Владимира Путина или Дмитрия Медведева?
Я видел в некоторых из этих кабинетов робкую попытку решить эту проблему. На одной стене висит неформальный портрет Владимира Путина, на другой — формальный Дмитрия Медведева. Или наоборот. И даже, кажется, смотрят друг на друга. Или присматриваются. Или присматривают. В общем, сразу появляется много ненужных смыслов и нежелательных оттенков. Чиновники и сами это понимают и все время, по‑моему, меняют портреты местами, чтобы устранить нежелательный эффект. Но разве его устранишь?
Для любого журналиста общение с чиновником — самая тяжкая кара за самые тяжкие его грехи. И наоборот.
Глава 5
Бизнесмены и олигархи
Дмитрий Рогозин обещал вернуть награбленное народу. Для этого к каждому олигарху
Вскоре подойдут кое‑какие люди — и привинчивая глушак к пистолету, –
Закрыть тему господин Рогозин, –
скажут тихо и проникновенно: «Отдай!».
— Бизнес должен приносить удовольствие, а не только прибыль, — задумчиво сказал господин Медведев.
— Да ведь и прибыль в удовольствие, — потупился господин Куснирович.
Экономический форум деловых кругов — совсем не тавтология. Мог быть, например, политический форум деловых кругов — и никто бы не удивился. И «гражданский форум деловых кругов» — звучит еще более интригующе. Но нет, это был экономический форум деловых кругов.
Попадая в резиденцию «Дяоюйтай», круги расходились по воде, в которой бизнесмены чувствовали себя как рыбы.
Подходя к туалету, я услышал, как болельщики потрясенно говорят между собой:
— Ты видел, Абрамович зашел в сортир?! Один! Сам! Абрамович!
Господин Путин очень близко к сердцу принимает попытки некоторых компаний повысить свою капитализацию за государственный счет. Его чрезвычайно личное к этому отношение в данном случае описывается, видимо, формулой «государство — это я».
— Это, конечно, ошибка — обращаться за материальной помощью к олигархам, которые всем своим видом символизируют поражение России в области экономики, — огорчался директор музея Сахарова Юрий Самодуров.
Но хоть и через силу, обращался.