Фарс‑мажор 2
Шрифт:
Господин Иванов рассказал про очередные учения на территории Индии.
— Воздушные десантники будут прыгать на неизвестную местность в незнакомых условиях, — доложил министр обороны.
В глазах его были тревога и восхищение.
— Зачем вашей армии столько оружия? — спросил я начальника генштаба алжирской армии генерала Ахмеда Гаида Салаха.
— Армия хочет воевать, — сказал генерал. — Вы согласны?
С этим можно было бы поспорить. Я и поспорил. Но сначала генерал рассказал, что два
— На кого? — поинтересовался я.
— На солдата, — ответил он.
— Не любая армия хочет воевать, — сказал я. — Любая армия должна быть готова воевать.
Он уловил разницу.
— Нет, — сказал он. — Наша армия хочет воевать. Мы должны победить. Нас так учили. У вас.
Я спросил министра обороны Сергея Иванова, верно ли, что на вооружении подлетающего к Оленегорску Ту‑160 стоят модифицированные ракеты Х‑555, которые способны удивить мир. На это туманно намекали конструкторы еще на аэродроме в Чкаловском. Министр подтвердил эту информацию.
— Теоретически эти экспериментальные ракеты после испытаний можно использовать для борьбы с терроризмом, — пояснил он.
— А практически? — спросил я.
— А практически — тем более! — обрадовался он.
Принимая рапорт у командующего Балтийским флотом Владимира Валуева, Владимир Путин, выслушав его, вдруг хмуро спросил:
— Так это вы стреляли по нашему кораблю?
Командующий растерялся. Он ни за что не хотел признаваться, что это он стрелял. Но и скрывать правду было страшно. В итоге фраза, которую он произнес, дорогого стоила:
— Относительно да!
— Поздравляю. Хорошо стреляли, — хмуро пожал ему руку Владимир Путин.
Верховный главнокомандующий вооруженными силами Российской Федерации Владимир Путин принял парад индийской военной техники в честь Дня независимости Индии. Сам господин Путин не проявлял на параде особого оживления. Парад как‑то не воодушевлял его, чего нельзя было сказать про министра обороны России Сергея Иванова. Он‑то знал, что почти вся военная техника на этом параде российского производства.
Мимо проплывали сделанные из папье‑маше муляжи индийских кораблей, индийские боксеры и судьи из того же материала, модели российских самолетов на проволоке, огромный глобус — по‑моему, Индии…
Не были муляжом, впрочем, индийские крылатые ракеты «Брамос». За ними двигалась, очевидно, группа поддержки — бойцы на верблюдах, щедро украшенных с головы до пят разноцветными гирляндами, гремевшими так, что я уже был уверен: то, чего не сделают крылатые ракеты, доделает своей психической атакой на противника полк боевых верблюдов.
Полковник милиции и человек в штатском, представившийся командиром спецназовцев, минут десять о чем‑то очень тихо разговаривали на повышенных тонах.
На одном из тренажеров фитнес‑центра базы
— В чем заключается ваша миссия? — спросил я его.
— О, у меня очень много работы, — ответил он. — Ко мне подходят 7–8 человек в день и спрашивают, зачем мы здесь.
— И что вы им отвечаете?
— Я рассказываю им, что с нашим появлением на этой земле все меняется к лучшему. Я рассказываю, что здесь строятся дома, сажаются деревья…
— А если они не удовлетворены вашим ответом? Было такое?
— Да, было, — помедлив, ответил он. — Тогда я направляю их к психиатру.
Министр обороны Сергей Иванов с удовлетворением отметил, что в течение года практически не увеличивалась закупочная цена на топливо для нужд армии и флота.
Владимир Путин поднял голову и сказал:
— Присвойте Кудрину очередное воинское звание.
Он произнес это без тени улыбки, и Сергей Иванов замешкался, оценивая смысл сказанного. Возможно, он думал о том, до какого звания был в последний раз повышен министр финансов и за какие заслуги.
Не дождавшись хотя бы намека на улыбку от президента, он продолжил:
— Надо отметить, правда, что на 10 процентов возросла цена на флотский мазут.
— Тогда подождите присваивать, — резко сказал господин Путин.
Моряки так долго и бурно набирали в легкие воздуха, чтобы поприветствовать президента России, что я испугался, как бы пару человек из строя не разорвало на его глазах.
Президент Путин осматривает новую казарму одного из полков 201‑й дивизии, расквартированной в Таджикистане. В комнате отдыха два солдата показательно играют в нарды. Путин чрезвычайно оживляется.
— А ну‑ка, подвинься, — внезапно говорит одному.
Играют они довольно долго. Солдат сидит весь пунцовый. Но, похоже, не от смущения, а от страшного напряжения. Он думает. Он не хочет проиграть. Он хочет выиграть.
Ситуация на доске очень сложная.
— Попал солдат, — шепчет один из генералов. — Поймали тебя! Сдавайся!
Да, там какая‑то сложная комбинация. Но солдат не сдается. Он настоящий боец. Министр обороны, стоящий рядом, подбадривает солдата. Но что толку от поддержки министра обороны, если солдат играет с верховным главнокомандующим?
Игра продолжается. Путина ждут пять лидеров ЕврАзЭС, главы пяти стран, но он сам вдруг перестал куда‑нибудь спешить и играет в нарды с солдатом.
Тут второй солдат, которого Путин попросил подвинуться, начинает подсказывать первому. Зря он это делает — положение на доске становится хуже. Но по‑человечески понятно: парень тоже хочет войти в историю дивизии.