Фартовое дело

Влодавец Леонид Игоревич

Похоронки, как выяснилось, ни на Дуську, ни на Клаву посылать было некуда.

Глава III

Зоя и Юрка ехали неторопливо. Серко был старый конь, он впрягся в работу еще во времена коллективизации и рысаком никогда не был. К нему цепляли косилку, плуг, дровни, розвальни, телеги, брички, «сорокапятки», «эмки», оставшиеся без бензина, и все это он тянул, вытаскивал из грязи, волок куда велели. У него было несколько легких ранений, его много и нещадно нахлестывали и вожжами, и кнутом, натирали хомутом холку, а он все таскал и таскал, тянул

и тянул, неторопливо, но неуклонно.

Дорога круто свернула вправо. На ней стали попадаться свежие клубочки конского навоза и сенная труха.

— Ездят мужики… — заметил Юрка, легонько подтолкнул Серка по крупу вожжами и причмокнул:

— Н-но! Не спи, милай!

— По-моему, самолет гудит, — прислушавшись, сказала Зоя, — наверно, в Дорошино пошел…

— Командиру Дорошино давно надоело. Все время «рамы» оттуда летают.

— Это «мессер», по-моему…

— Ух, гад! Они, сволочи, иногда просто так пуляют… Хорошо — дорога узкая.

Внезапно в вой «Мессершмитта» вплелось знакомое стрекотание «У-2». Над деревьями очень низко и очень медленно шел зеленый самолетик с далеко заметными красными звездами.

— Да что же он, псих? — ахнул Юрка. — Чего же он днем-то?! Собьют ведь!

Словно в подтверждение его слов намного выше советского самолета мелькнул крестообразный, узконосый силуэт «Ме-109». Он хищно, по-змеиному сверкнул в воздухе, обогнал биплан, и гул его стал удаляться.

— Ушел, что ли? — с надеждой произнесла Зоя, но в это время гудение истребителя вновь стало приближаться.

«У-2» ушел за кромку леса, и почти сразу же вслед за ним туда же унесся «Мессершмитт». Оттуда, из-за леса, донеслось усиленное и размноженное эхом «та-та-та-та» пулеметных очередей.

— Сшибет, — тоскливо вздохнул Юрка. — Впустую съездим, угробит «мессер» твои микстуры…

— Бух! — гулко ухнуло за лесом, земля вздрогнула, и стало тихо.

— Ух, сволочь! — скрипнул зубами Юрка. — Гад фашистский, дерьмо вонючее, с-сука!..

Из-за леса в небо поднимался черный бензиновый дым…

— Юрка! — воскликнула Зоя. — Надо туда! Скорее! Может, он только ранен…

— Ты что, — испуганно сказал Юрка, — а задание? Туда же сейчас фрицы понаедут… Да и не по дороге нам, туда километра два в сторону…

— Да ведь там, может быть, как раз те медикаменты, из-за которых мы едем!

— Это я так сболтнул, — отмахнулся Юрка, — медикаменты еще ночью сбросили. Стал бы нас командир посылать, если бы их не было…

— Но там же человек! Может, двое! Может, там папка твой!

Это был решающий аргумент. Хоть и знал Юрка, что отец его летает на истребителе, но ему отчего-то вдруг очень захотелось, чтоб именно отец его оказался на этом «кукурузнике». Пусть даже раненый, лишь бы живой! Вот здорово было бы! Они бы стали воевать в одном отряде, он бы с отцом тут такую кашу заварил фрицам! Юрка вытянул Серка вожжами, гикнул, свистнул, и Серко, поняв ситуацию, прибавил ходу, перешел на рысь. Сани свернули с наезженной колеи и вкатились на совсем узкую тропинку-просеку, оставшуюся, наверно, еще с тех времен, когда мужики тайком рубили деревья в помещичьем лесу…

— Там должна быть поляна, лог такой, — сказал Юрка не оборачиваясь. — Где-нибудь там он и упал. Не дальше! Если дальше, то — все, там озеро Широкое. А на озере —

эсэсовцы…

— Давай гони! Не разглагольствуй! — Зоя была готова подстегивать Юрку так же, как он подстегивал мерина.

Дорога пошла под горку, и Серку стало бежать полегче. Юрка даже придерживал его вожжами. Запах бензиновой гари становился все ближе, в деревьях замелькали просветы, и вскоре Юрка осадил усталого мерина, немного не доехав до опушки. Он соскочил с розвальней и крадучись, от дерева к дереву, добрался до чистого места.

Лог представлял собой большую, с гектар, поляну, окруженную со всех сторон лесом. С юга и севера лог был зажат некрутыми холмами, а на дне его, между склонами холмов, имелась ровная, плоская площадка протяженностью почти в сто метров. Дорога, по которой к логу подъехали Юрка и Зоя, спускалась по склону южного холма и поворачивала на запад уже по дну лога.

Юрка сразу же увидел чадный бензиновый костер на белом снегу посреди северного склона. Приглядевшись, он даже вскрикнул от радости. Там, посреди закопченного снега, валялось оторванное крыло. Длинное, черно-желтое, с крестом. Здесь, в логу, разбился «Мессершмитт». Спустя несколько секунд после этого Юрка увидел и советский самолет. По дну лога тянулся след его лыж, упираясь в западную опушку лога. Позабыв об осторожности, Юрка бегом добежал до саней и, хлестнув Серка, скатился в лог, в считанные минуты преодолев спуск. Зоя даже взвизгнула, испугавшись, что сани перевернутся, но Юрка лихо развернулся и натянул вожжи в тот момент, когда Серко чуть-чуть не ткнулся мордой в хвостовое оперение «У-2».

— Кто такие?! — резко, словно кнутом, стегнул Юрку недоверчивый голос.

Из-за самолетного хвоста на Юрку и Зою грозно глядели пулеметное и винтовочное дула.

— Свои! — воскликнула Зоя. — Мы партизаны!

— Да что ты, Клавка, не видишь, что ли? — сказал коренастый, невероятно замурзанный человек, вставая из снега с ручным пулеметом. — Может, еще и документы спросишь?

— И спрошу! — сказала женщина в ватных штанах, теплом полушубке, валенках и шапке-ушанке, под которой виднелся пуховой платок. — Ездят тут всякие… Угодишь к полицаям — и прощай Родина! Какого отряда?

— Допустим, Малининского, — сказала Зоя.

— А к товарищу Сергееву куда? — спросила женщина.

— Сперва налево, потом направо, а потом опять налево и опять направо! — сердито рыкнул Юрка. — Если вы, тетенька, такая недоверчивая, то ищите сами или ждите здесь, пока вас полицаи или фрицы прищучат! А если торопитесь, так мы вас отвезем. Без самолета, конечно… Сжечь его надо, чтоб фрицам не достался…

— Сже-ечь? — взревел тут человек в летном комбинезоне. — Да он целехонький, в нем только бензина нет! Его хоть сейчас заправляй и взлетай!

— Дяденька, а это вы немца сбили? — спросил Юрка, приглядываясь к летчику и прощаясь с надеждой увидеть отца.

— П-ф-ф! — неожиданно фыркнула женщина в полушубке. — Дяденька Евдоким!

Зоя и Юрка недоуменно посмотрели на нее: дескать, чего удивительного, что мальчик назвал мужчину дяденькой?!

— Отставить смех, товарищ старшина! — сурово сказал «дяденька Евдоким». — Некогда смехуечки разводить! Распрягайте, хлопцы, коней, запрягайте самолет!

— Куда же мы его потащим? — спросил Юрка.