Фата-Моргана 3
Шрифт:
Они прошли по великолепно оборудованным, но удивительно тихим лабораториям. Какой-то майор склонялся над сложным электронным устройством, размещенным на одном из стендов. Он следил за мерцанием маленького янтарного огонька и не ответил на приветствие. Они прошли мимо него на цыпочках, удивляясь его увлеченности и завидуя ей. Вокруг стояли модели автоматических блюмингов, витаминизаторов, дистанционной сигнализации термостатов, секундомеров, управляющих устройств.
– А что там?
– Не знаю. Я уже вышел из своего района.
– Что такое? – Сонни проследил взглядом за вытянутой рукой.
– Этот кусок стены… Смотри, он качается. – Пит толкнул выступающий фрагмент, за ним оказалось пустое пространство.
– Что там такое?
– Ничего или какой-нибудь полулегальный, темный промысел. Этим типам все сходило с рук.
– Может, это работа теоретиков Армии? – спросил Сонни с необычным у него проблеском иронии.
Они осторожно заглянули туда, потом вошли.
– Вот это да! Дверь!
Она быстро открылась и тихо захлопнулась. Мягко щелкнул засов, вспыхнул свет.
Помещение было невелико и лишено окон, в нем размещалось машинное отделение – устройство для медленной зарядки аккумуляторов, батарея, электрический генератор, две небольшие установки для освещения и дизель с цилиндрами под сжатый воздух. В углу находился пульт с переключателями, запаянный наглухо. Из него торчал рычаг с красной рукоятью.
Какое-то время они, оцепенев, разглядывали аппаратуру.
– Кто-то хотел иметь полную уверенность, что обладает достаточной энергией, – сказал Сонни.
– Интересно, что… – Пит подошел к пульту, глядя на рычаг, но не трогая его. Он крепился на месте проволокой, на которой висела свернутая бумажка. Пит осторожно развернул ее и прочел вслух: – "Использовать только по личному приказу главнокомандующего".
– Дерни и посмотришь, что произойдет.
Позади что-то щелкнуло, и они повернулись.
– Что это было?
– Кажется, вон то устройство на двери.
Они осторожно подошли. Это был соленоид, прикрепленный натянутой пружиной к пруту, висевшему на петлях таким образом, чтобы опускался прямо вовнутрь таинственный двери, где входил в стальные цапфы распределительного щита. Щелкнуло еще раз.
– Счетчик Гейгера, – с отвращением констатировал Пит.
– Зачем проектировать дверь, – думал вслух Сонни, – которая остается запертой, пока общая радиоактивность не превысит определенного уровня? Видишь реле? И предохранитель вон там. А это?
– Есть также и ручной запор, – заметил Пит. Счетчик снова щелкнул. – Пошли отсюда. В последнее время мысли у меня…
Дверь открылась с легкостью, и они вышли, прикрыв ее за собой. Замочная скважина была хитро спрятана в щели между досками.
На обратном пути к лабораториям они молчали, беспокойство пропало.
Вновь оказавшись у печи, Пит взглянул на указатель температуры и пинком привел в действие
– Немного осталось, – буркнул Пит. – Большая часть испарилась.
Так они стояли какое-то время, и на лицах их плясал свет уничтожения. Потом, когда возвращались в казарму, Сонни вздохнул, прервав долгое молчание.
– Я рад, что мы это сделали. Пит. Чертовски рад.
Без пятнадцати восемь они уже ждали в казарме перед экраном. Все, за исключением Пита, Сонни и приземистого капрала с жесткими как проволока волосами, которого звали Бонза, решили смотреть выступление на большом экране в казино. Прием там действительно был лучше, но зато, как сказал Бонза, "в таком большом помещении трудно сосредоточиться на том, что видишь".
– Надеюсь, она по-прежнему такая же, – сказал Сонни.
" Почему она должна оставаться прежней?" – подумал Пит, с тоской включая приемник и глядя, как начинает светиться экран. За прошедшие две недели все больше золотистйх пятен мешали приему… Почему все должно оставаться таким, как прежде?
Он поборол внезапное искушение пинком разбить приемник на куски. И это устройство, и Стар Антим принадлежали тому, что уже умерло. Вся страна умерла, а ведь некогда была богата, цветуща, сильна, расширялась и изменялась, в принципе здоровая и только местами тронутая проказой нищеты и несправедливости, но достаточно сильная, чтобы справиться с любой болезнью. Интересно? как бы это понравилось убийцам? Теперь им нечему завидовать, некуда идти и не с кем сражаться. Это стало правдой для каждого живого существа на Земле.
– Ты заблуждаешься, что она осталась прежней,– пробормотал он.
– Я имел в виду выступление, – мягко сказал Сонни. – Мне хотелось бы сидеть здесь, и чтобы было как… как…
Ax вот в чем деуо, туманно подумал Пит. Чтобы оыло куда пойти, хотя бы на несколько минут…
– Я знаю, – сказал он наконец, и из голоса его исчезла жесткость.
Когда включили передатчик, звуковые помехи прекратились. Свет вихрем закружился по экрану и образовал алмазный узор. Пит настроил резкость, цвет и контрастность.
– Погаси свет. Бонза. Я хочу видеть только Стар Антим, – сказал он.
Сначала было как обычно. Стар Антим никогда не пользовалась фанфарами, проникновением образов, разнообразием цветов и шумов, которые применяли ее современники. Черный экран, а потом – щелк! – и блеск золота. Он был везде, резкий и чертовски интенсивный. Это не изменилось. Изменились, пожалуй, глаза, которые на это смотрели. После появления на экране она всегда несколько секунд стояла неподвижно, была как на портрете, со своей белой шеей и спокойным лицом. Глаза у нее были открытыми и сонными, лицо живым, но неподвижным.