Фата моргана
Шрифт:
Скоро выяснилось, что мои опасения оказались не напрасными. Обогнув небольшой мыс, мы с Юрой увидели, что берег обрывается прямо в море. На крутых склонах были заметны следы оставленные высокой водой, и они намного превышали рост человека.
После недолгих раздумий, было принято решение вернуться к ближайшему ручью. Опасаясь прилива, мы обустроились на ночлег не на берегу, а повыше, в долине. Это решение прибавило нам хлопот, но ночью мы убедились в его правильности. Всего за несколько часов морская вода сильно поднялась, добравшись почти до нашего лагеря.
С
На короткое время сквозь свинцово-серые облака прорвалось солнце. Небо стало синим, и окружающая нас природа неожиданно засияла красками. Это была потрясающая картина! Несущиеся через черные камни потоки воды переплетались между собой, и ниспадали серебристыми водопадами. Солнечные блики играли на зеленой листве, а бархатистый мох, растущий на камнях казался изумрудным.
Внезапно мой напарник снял с плеча ружье. Его лицо было встревоженным, и я подумал о том, что он увидел медведя.
— Медведь?
— Нет, но стой пока на место! — прошептал Юра, тихонько двигаясь вперед.
Стараясь сделаться незаметным, я присел на большой камень и вытащил из-за пояса пистолет. Хуже медведя в этих местах могли быть только люди, вроде тех, что держали нас в рабстве. Тревожное ожидание показалось мне долгим. Насколько я мог судить по солнцу, Юра вернулся примерно через час.
— Тут люди был. Много лет ушел! — сказал он.
— Как ты об этом догадался?
— Смотри! — кореец указал мне на ржавое корыто, частично засыпанное камнями. Это был тяжелый лоток для промывки золота, очень похожий на "грохот" на котором я работал совсем недавно, но чуточку поменьше. И как я его не заметил!
Мы двинулись дальше. Признаков присутствия человека становилось все больше, мы заметили дырявый солдатский котелок, подошву от сапога, и заржавевший кухонный нож с деревянной ручкой. Увидев на речной террасе две выгоревшие палатки, я испытал краткое помутнение рассудка, и мне стало казаться, что я уже побывал здесь.
При подробном обследовании выяснилось, что палатки давно брошены. Возле них валялись стреляные гильзы, металлические кассеты от фотоаппарата, кружка с отбитой эмалью, и огромная чугунная сковородка. Выбеленный солнцем брезент был ветхим, но еще держался.
Я заглянул в палатку. К деревянному каркасу были прикреплены двойные нары, крепко-накрепко привязанные веревкой. Расстояние между верхними и нижними спальными местами было не более полуметра. У задней стенки стояла буржуйка, обложенная плоскими камнями. Позади палатки были сложены огромные запасы плавника, явно перенесенные сюда с берега. Судя по всему, те люди, которые здесь жили, были готовы к сильным холодам, и проявили при этом немало усилий. Но зимой мыть золото нельзя, почему же они остались здесь?
— Идти сюда, Виктор! — крикнул мне Юра,
В ней обнаружился большой деревянный ящик, в который была упакована древняя ламповая радиостанция. К сожалению, этот предмет был для нас бесполезным. Батареи радиостанции окислились так, что превратились в бесформенную труху.
Зато под нарами второй палатки мы нашли эмалированное ведро и кусок хозяйственного мыла. Это была ценная находка! За время нашего похода мы с Юрой изрядно обросли грязью, и возможность привести себя в порядок была неоценимой.
Место в котором мы оказались, как нельзя лучше подходило для кратковременного отдыха и мы решили отдохнуть здесь до следующего дня. Протопив печку, мы согрели воду и устроили себе баню С помощью Юриного ножа мы привели в порядок отросшие в последнее время бороды, с. Выстиранное белье было повешено над печкой, чтобы быстрее сохло. Подбросив в печку дров, мы сварили в котелке гречневую кашу с тушенкой, выпили несколько кружек чая, и завалились спать, подложив под себя верхнюю одежду. Такого уютного и теплого ночлега у нас давно не было!
Утром я спустился к ручью, чтобы умыться и почистить зубы. (Юра научил меня чистить зубы размочаленной на конце веточкой кедрача.) На середине пути мое внимание привлекла облезлая железная труба, вертикально торчащая из земли .
"Не могла же она попасть сюда сама"! — труба не поддавалась. Я раскачал ее и сделал отчаянный рывок. На этот раз мои усилия увенчались успехом. За трубой потянулась цепь, которая выдернула из-под земли тяжелую крышку. Стальная коробка была набита самородками и тяжелыми мешочками с золотым песком, а сверху лежал заклеенный почтовый конверт.
Юра был потрясен моей находкой.
— Эта очень большой деньги, — сказал он, после некоторого раздумья, — но мы не забрать их отсюда сейчас. Эта очень опасен сейчас! Но если забрать их потом, мы будем иметь богататый, просто как милиционер…
— Давай-ка посмотрим, что здесь написано!
Мы, участники Камчатской экспедиции Ленинградского горного института, высадились здесь двадцать пятого мая тысяча девятьсот сорок первого года, с целью разведки нового золотоносного месторождения, — читал я. — За полевой сезон тысяча девятьсот сорок первого года нами проведены поверхностные горные выработки для оценки рудности месторождения. По категории Р1 ресурсность приближается к двадцати двум тоннам…
Большой лист бумаги был густо исписан мелким и корявым почерком, а на сгибах бумага оказалась изрядно заплесневелой. Из-за этого я так и не смог разобрать некоторые слова, но в целом смысл письма был достаточно ясен.
Здесь были геологи. Их радиостанция сломалась вскоре после прибытия, и все лето люди проработали, ничего не зная о ни о войне, ни о начале блокады Ленинграда. Весь полевой сезон они работали не покладая рук; собирали образцы, закладывали шурфы, и проводили шлиховое опробование.