Фатальное трио
Шрифт:
— Она фальшивая и неумная.
— Кто?
— Твоя подруга.
— Правда? Это ты понял за одну минуту, что видел её? Даже если это было бы так, она добрая и любит меня и совершенно бескорыстно помогает, когда я оказываюсь в безвыходных ситуациях.
— Теперь это всё не нужно. Теперь у тебя есть я. Я помогу тебе в любой ситуации, я выручу тебя, я всегда буду тебя любить, я всегда буду твоим другом и со мной ты можешь говорить на любые темы. Зачем тебе кто-то ещё? Тебе будет достаточно одного меня. А мне — тебя. И я никогда не изменю тебе.
— Так
— Да. Разве ты не чувствуешь этого?
— Я чувствую много всего странного.
— Ты привыкнешь.
— Но это так не работает. Нельзя взять человека в плен даже если любишь его, а он любит тебя. Нельзя лишать воли другого человека, тем более любимого. Тогда это уже не любовь.
— А ты? Ты испытываешь по отношению ко мне любовь?
Я опускаю голову и не знаю, что ответить. Иногда я чувствую, что люблю его так сильно, как только могу, но иногда он пугает меня и мне начинает казаться, что я просто заколдована, и это совсем не я, а настоящая я совсем другая и думает, и чувствует по-другому. Всё происходит слишком быстро. Меня тревожит его желание сделать меня своей собственностью и то, о чём мне так и не успела рассказать Катя, тоже вызывает опасения.
— Я не знаю… думаю, да — наконец, говорю я, — но мне нужно чуть больше времени.
***
После ужина Роб везёт меня домой и не собирается оставаться у меня на ночь. Я тоже не прошу, мне так даже лучше. Даёт о себе знать бессонная ночь, и я чувствую себя вымотанной. Вот высплюсь хорошенько, а завтра на свежую голову обо всём подумаю, если останется о чём думать. Только сначала Кате позвоню. Надеюсь, сейчас нам никто не помешает.
Я набираю её номер. Ответь! Не то я буду трезвонить всю ночь. Ответь, Катя!
На моё счастье Катя отвечает.
— О, привет. Уже вернулись что ли? Как-то вы быстро. Ну как завтра насчёт спа?
— Кать, давай рассказывай про Роба, что узнала.
— Блин, так как-то не очень, я хотела при личной встрече… — она вдруг обрывает себя на полуслове. — А что, он на тебя напал?
— Что? Что значит напал?
— Ну, то есть, ударил?
— Да с чего, Кать? Ты что?
— Ладно, короче, не буду ходить вокруг, да около, ты же там в опасности, а я тебе важную информацию никак сообщить не могу.
32. Какая-то странная информация
— Ну давай, сообщай скорей уже.
— В общем, я была у Саши в офисе.
— Так, дальше, — я закатываю глаза. Она уже скажет что-нибудь или нет?
— Он мне в общем всё там показал, провёл везде, со всеми познакомил. А потом он отошёл с кем-то перетереть, а я осталась сидеть в его кабинете.
— Угу, — поддакиваю я, подгоняя ход её мыслей.
— Ну и вот, короче, я сижу, а тут заходит майор, ну или кто он… я в общем в званиях не очень, и спрашивает там у дядьки другого, за соседним столом, мол, а что этого Роберта Бароева вызывать повесткой? А тот говорит, типа, а кто это. А майор отвечает, что это тот, который проходит по нанесению
— Чего?!
— Да, вот и я так, как услышала аж подпрыгнула, а тот дядька увидел, что я каждый звук ловлю и говорит, чего это ты оперативную информацию при посторонних обсуждаешь и они оба вышли.
— Ну, а дальше? Что ты узнала-то?
— Так всё, больше ничего.
— А ты у Сашки не спросила?
— Спросила, конечно. Но он не знает, а тот мужик, который дело ведёт, он с Сашей на ножах, просто так не спросишь. Но он мне обещал всё разузнать. Просто сейчас он в командировку на две недели улетел. Когда вернётся, всё узнает.
— На две недели?
— Да.
— Блин, Катя. И чего мне с этим всем теперь делать? Информация скудная и неоднозначная, ты так не думаешь?
— Ну да, пожалуй. Но знаешь, этого хватит, для того, чтобы в ближайшие дни проявить осторожность. Погоди, не встречайся пока, скажи перед экзаменами времени нет.
— Ясно… Ладно, Кать, спасибо.
— Ага, не за что. Слушай, а ты ничего такого странного не замечала? Ну, там типа агрессии необоснованной, принуждений каких-нибудь?
— Не было никаких принуждений.
— А ты подумай лучше, повспоминай.
— Да блин, Катя, чего вспоминать-то. Ладно, как чего узнаешь, сразу дай знать, пожалуйста.
— Само собой! Алис, слушай, ты бы ещё разобралась с Яром, он мне весь мозг уже выел. Ты его в чёрный список что ли внесла? Чего он мне названивает?
— Ладно… Прости. Разберусь…
— Блин, Алиса, про Рим-то когда расскажешь?
— Кать, давай завтра, а?
— Ладно.
И что мне с этим всем делать? И почему всегда на ночь какая-то дрянь прилетает! И с Яром с этим как вопрос закрыть? Я вот, если честно, даже слышать о нём не хочу, не то, что разговаривать.
Качаю головой и набираю его номер.
— Лис, ты? — мгновенно отвечает он, будто ждал.
Слышу его голос и хоть бы что ёкнуло в сердце. Вот просто как отрезало после расставания, даже не думаю о нём.
— Ага.
— Привет. А я ждал твоего звонка. Прям чувствовал, что позвонишь.
— Ты говорят болеешь.
Он несколько секунд молчит и потом продолжает немного более несчастным и жалким голосом:
— У меня сотрясение. Лежу вот… Врачи не разрешают вставать, но как не вставать…
Воды подать некому, да? Ну а что же твоя сеть, твои связи, нетворкинг твой? Зачем создавал, что даже воды подать некому. Разумеется, я это не говорю. Какой смысл?
— Понятно…
— Лис, ты прости меня за тот раз…
— За который?
— Я выпил тогда лишнего, знаешь, в сердце тоска, будто кусок плоти вырвали… Накатило, вот и сорвался. Прости пожалуйста, что разорался на тебя.
— Да ладно, чего уж. Тебе вон досталось крепко. Болит голова?
— Болит… Но ты не думай, я заявление не подавал пока. Зачем нам скандалы, полиция и прочая ерунда, если и так можно всё уладить?