Фатум. Том второй. Кровь на шпорах
Шрифт:
– О, будь проклят день, когда я родился! Вы, черт возьми, сломали мне нос, сеньор! И это в моем-то доме!
– В следующий раз будь осмотрительней, старина, и не суй его меж дверьми!
– Диего способил толстяку подняться.
Из носа частила кровь. Тереза протянула охавшему папаше платок, а дон вежливо спросил:
– Сеньор Антонио, вы позволите мне потанцевать с вашей дочерью?
– Спроси лучше меня, хлыщ, может, тебе больше повезет.
Плечо Диего словно попало в тиски.
Глава 7
Взбешенный майор резко крутнулся назад.
«Вот и обещанная кавалерия объявилась»,- подумал Диего и учтиво сказал:
– В таких делах, капитан, третий лишний…
– Ошибаетесь, любезный. Лишним будешь ты, а не я,- бледное лицо де Аргуэлло не обещало ничего хорошего.- Надо же! И ты здесь, предмет всеобщего поклонения.- Не обращая внимания на майора, Луис впился взглядом в свою невесту.- Тереза, в сторону! Ну, живо! Я хочу получше разглядеть твоего павлина… Ты что, оглохла?!
– Посмей его хоть пальцем тронуть!
Девушка боялась шелохнуться, прекрасно сознавая, что даже малейший намек на какое-нибудь движение способен сейчас спровоцировать кровь.
– Вот ты какая, монашка!
– глаза капитана были точно тлеющие угли, готовые вот-вот полыхнуть пламенем.
– Еще какая!
– она мстительно сжала губы.- Дайте по-хорошему уйти этому господину! Вы хоть бы поздоровались для приличия, сеньор де Аргуэлло.- Тереза умышленно затягивала время.
– Сначала я рассчитаюсь с ним, а потом, когда мы останемся одни… я поздороваюсь с тобой от души… Эй, папаша! Уймите свою похотливую дочь!
– Опомнись, Тереза, как ты говоришь со своим женихом?
– толстый Муньос буквально умывался потом. Глаза его так и тикали: туда-сюда, туда-сюда. Губы дрожали.
Диего решительно встал между сеньоритой и драгуном.
– Значит, вы здесь командуете смотром, капитан?
– Что дальше?
– огрызнулся Луис.
– А дальше я дам вам одну дорогую вещь… и, кстати, бесплатно.
– И что же это?
– Совет, капитан. Убирайтесь-ка вы отсюда к чертовой матери, пока я не научил вас правилам этикета.
На мгновение все замерли и уставились на Диего, будто он разбил дорогое зеркало.
– Прислушайтесь, капитан, к моим словам, иначе вы крепко пожалеете. Я могу поручиться: король казнит полгорода за вашу дурацкую выходку.
– Здесь не Мадрид! И хватит мне мозолить уши! Эй, возьмите его!
Солдаты желтомундирной стеной бросились было выполнять команду, как вдруг будто оступились… Через штыки на двор патио выскочили братья Гонсалес и Мигель.
Застольные игры и веселье в таверне разом прекратились. Смолисто затрещали факелы - вокруг грудился народ, послышались голоса:
– Дон Луис, если вы решили посмотреть, какого цвета у этих покойников потроха, позвольте и нам! Мы тоже хотим!
Де Уэльва хладнокровно следил за движениями соперника, его солдат и прихлебателей, готовый в любую секунду пустить в ход оружие. За своих слуг он был спокоен: эти бойцы не подведут. «Но, черт возьми, силы были слишком неравны: сорок, а то и все пятьдесят против четверых… Кому понравится? Целая королевская рать, да еще и при пушках!»
–
– прорычал Луис, рука его легла на рукоять сабли.- Или я помогу вам сегодня же встретиться с Богом.
– Почему бы вам, капитан, не попробовать это прямо сейчас?
– Диего уверенно вышел из-за спин телохранителей, остановился напротив де Аргуэлло, широко расставив ноги.
Ухмылка сбежала с лица красавца Луиса. Это ему, лучшему стрелку и фехтовальщику, бросали перчатку, да еще при всех и, более того, при невесте!
Глава 8
– Дайте места, скоты!
– узкая сабля капитана вспорола воздух голубой восьмеркой.
Пылающие факелы точно ожили и растеклись по окружности корраля.
– Эй! Не двигаться!
– крикнул солдатам Луис.- Теперь он мой. Весь мой. Сейчас я посмотрю, какой он бойкий.
Майор молниеносно выдернул шпагу и четкими, жесткими взмахами промял клинок. И тут же оружие зазвенело, как бокалы, наполненные яростью и смертью.
После первых двух стремительных выпадов капитана де Уэльва понял, что перед ним не расфуфыренный наглец в эполетах, а достойный противник. Тяжелая драгунская сабля в руке Луиса порхала, точно гусиное перо. Однако и тот был поражен дьявольской ловкостью незнакомца. Искусное мулине, которое воздушно, почти без усилий демонстрировал майор, мгновенно протрезвило Луиса от бешенства. Волей-неволей капитан вынужден был признать: соперник достоин большего почтения.
Дрались ожесточенно, остервенело. Гарды уже трижды сшибались, и трижды глаза дуэлянтов испепеляли друг друга.
Луис, перескочив бочку, обманным выпадом слегка зацепил плечо противника, вырвав стон. Кровь брызнула брусничными каплями на снежные кружева. В пылу андалузец почти не почувствовал боли, зато явственно услышал рев толпы и вплетающийся в него голос Терезы. Кусая губы, она с трепетом наблюдала за поединком. Почти никто не сомневался в победе нахрапистого капитана.
Неожиданно майор поймал тертого драгуна на дешевый финт: замахнувшись, он вдруг изменил направление удара, противник мгновенно среагировал, но де Уэльва с невероятной ловкостью ускользнул в сторону от разящей полосы стали и тут же стремительным штрихом рассек грудь Луиса. Острейшая боль, словно гигантская швейная игла, прошила всё тело. Капитан схватился за рану, под его пальцами на белом батисте сорочки медленно проступало малиново-красное пятно. Однако глаза его по-прежнему горели огнем, и в них не было пощады.
Не привыкший проигрывать, он ястребом кинулся на Диего. Выпад, еще один, и еще. Клинок молнией обрушился на майора, поцарапав ему ухо. Рана была неглубокой, но сильно кровоточила.
Еще минута проскрежетала сталью, когда Диего с облегчением отметил, что рука противника стала неметь.
Луис, не желая мириться с фиаско, скрипел зубами, но кровь бежала червонным ручьем. Его лихой удар опять просвистел мимо, а сам он подбородком жестоко наскочил на рифленый эфес шпаги андалузца и пал наземь. Де Уэльва, пьяно покачиваясь, подошел к нему. Мерцающий кончик стали уперся в загорелое, блестящее от пота горло.