Фатум
Шрифт:
– Нет смысла, – закончив осмотр, женщина вернула парню карту. – Сбой в системе: полетела база данных.
– Серьезно? – здоровяк нахмурился и почесал бороду. – Но наши пропуска проходят.
– Оборудование тюрьмы работает от другого сервера, – устало напомнила женщина, и Оливер мог поклясться, что видел, как она закатила глаза. Видимо, Морган ничерта не понимал в технике и сетевом оборудовании. Отлично, Уолли это может сыграть на руку. – Ладно, черт с ним. Проведи мальца на его уровень, пусть хоть посмотрит, на что он подписался, и проследи, чтобы ему выдали униформу. К работе приступит, когда проблему устранят.
– А пропуск? – подал голос парень, не веря в собственную удачу.
– Тебе он не понадобится, просто не отходи от Моргана, – с этими словами
– Какая женщина, – восхищенно пробормотал здоровяк и обрушил еще один воздуховышибительный удар по спине Оливера. – Ладно, пошли, сопляк, покажу тебе, что такое настоящий ад.
Следующие минут двадцать мужчины переходили из одного коридора в другой, останавливаясь перед каждым охранным пунктом и картой этажа. Хоть Уолли и был здесь раньше, он абсолютно ничего не помнил и не узнавал: хорошо, что он догадался скинуть себе карту этого места. Удивительно, как Морган мог здесь ориентироваться. Видимо, он попал сюда практически сразу после того, как прошел выпускное испытание, потому и выглядел он немного дико, да и держался очень раскованно и местами фамильярно. В Гладиусе подобное поведение считалось бы грубым или даже девиантным.
Здесь, в Ноксе, все друг друга знали в лицо и проработали бок-о-бок не меньше двадцати лет, потому на Оливера все смотрели как на диковинку: свежее лицо нечасто встретишь. Сначала парня это беспокоило: ведь они уж точно его запомнили и, в случае чего, могли быстренько его найти. Но потом здоровяк его успокоил: орден регулярно переводил в Нокс свежую кровь, но только единицы осмеливались там остаться. После экскурсии половина новичков не возвращалась, а большая часть из смельчаков сдавалась после недельки службы. Как правило, оставались только те, кто добровольно вызвался на пост.
– Мы находимся в служебном блоке: здесь умники с очках лупятся в мониторы и делают вид, что что-то понимают, – увлеченно рассказывал экскурсовод, ведя Оливера по очередному безликому коридору. – Сама тюрьма: камеры, заключенные – и так далее, находится в центре. Это как дерево, – он обернулся на новичка и уточнил, – ты ведь в курсе, что такое дерево, да?
Оливер кивнул.
– Хорошо, – одобрил тот и продолжил путь. Его шаги были такими широкими, что Саммерс едва мог за ним поспевать. – Так вот, у деревьев есть годичные кольца, так? Они слоями идут друг за другом вплоть до сердцевины, представил?
Еще один кивок, который Морган даже не заметил, так как шел впереди.
– Теперь вытащи эту сердцевину и получишь Нокс, – Оливер снова кивнул, хотя экскурсоводу было наплевать – он, не оглядываясь, шагал вперед. Уолли знал, как устроено это место. Эта тюрьма была своеобразным фортом, карандашом из которого вытащили грифель, и воткнули в скалу. Морган, меж тем, продолжал. – Пропасть, что в центре, это наша версия гильотины*. В крайних случаях, когда орден приговаривает кого-то к смертной казни, мы просто сбрасываем несчастных в эту бездну. Служебный сектор – это крайние кольца – мы сейчас гуляем по ним, а вот камеры находятся ближе к центру и одной стороной выходят на наш колодец смертников. Знаешь, зачем? – и, не дождавшись ответа, Морган сам и ответил. – Чтобы остальные могли видеть, как их товарищи испускают дух. Дисциплину поддерживаем, так сказать, – здоровяк хохотнул, прикладывая пропуск к очередному терминалу. – Уровней, всего три: считаем сверху вниз, это ты знаешь. Ты у нас «счастливчик»: тебе достался третий. Он расположен так глубоко внизу, что там темно, как у негра в заднице, холодно и дышать нечем. Как по мне, там свихнуться недолго, так что не удивлюсь, парень, если завтра не увижу у нас твоей смазливой мордашки. В плане работы, делать там нечего: парочка дряхлых заключенных, которые не в состоянии на унитаз сесть без посторонней помощи, не то, что сбежать. Но зато они поболтать любят, так что мой тебе совет, сопляк: помалкивай. Алек, ну тот, кого ты пришел сменить, у нас рекордсмен – уже лет десять там работает, и даже не свихнулся. Точнее, он тот еще псих, но он таким и был изначально, когда прибыл: другие сюда не суются, так что это
– Вы думаете, что этим и занимаются в центре? – весело осведомился Оливер. Все-таки ему нравился этот гигант.
– А чем еще? На кой черт нужны воины на планете, на которой существует всего одно государство? Воевать-то не с кем, – он снова рассмеялся, грохот его смеха заполнил узкий коридор. – Так что остается только решать демографическую проблему: даже если детей не будет, попытки сами по себе приятны, а, пацан? Скажешь, я не прав?
Оливер лишь рассмеялся.
– То-то и оно. Дальше поехали… Кстати, если есть вопросы, то задавай, не стесняйся.
– Что с лифтами? – этот вопрос мучил парня уже давно: с тех пор, как они преодолели десятый лестничный пролет. У Моргана же этот вопрос вызвал очередную порцию грохочущего смеха.
– Их здесь нет, сопляк. На кой черт упрощать этим поганцам побег, а? Если даже мы и упустим какого-нибудь задохлика, и он выскочит из камеры, чего, кстати, еще не было, то, скорее всего, он сдохнет, пока будет карабкаться по всем этим ступенькам.
– Логично, – признал Оливер. – А если сдохнет кто-то из охранников? По той же причине, я имею в виду.
И снова здоровяк покатился со смеху.
– А ты смешной, пацан, – не оборачиваясь, отметил он. – Все же, надеюсь, ты вернешься: глядишь, с тобой повеселей станет. А с этой проблемой мы справились. Мы…
Он резко остановился и развернулся к новичку, окинув его оценивающим взглядом.
– А, ладно, черт с тобой! Чем сто раз объяснять, лучше один раз покажу, – Морган открыл следующую дверь, но вместо того, чтобы свернуть налево, в очередной лестнице, ведущей в низ, он повернул направо. Скоро Оливер понял, что если раньше они двигались по периметру тюрьмы, по спирали спускаясь вниз , используя служебные коридоры, то теперь они направлялись прямиком к центру: и чем ближе они подходили, тем сильнее менялся облик тюрьмы. Серые, абсолютно одинаковые коридоры, освещаемые жужжащими флуоресцентными лампами, сменились машинным отсеком: мужчины петляли по подвесным металлическим мостикам среди многочисленных толстенных труб и колонн с какими-то индикаторами, которые пищали, шипели, тикали вразнобой: у Оливера скоро заболела голова от этого звукового хаоса.
– Знаю, пацан, не лучший маршрут, – понимающе кивал экскурсовод. – Это машинный отсек, а надо было пройти через жилые: посмотрел бы, как мы тут живем. Но они наверху, на первом уровне, а мы с тобой уже на середине второго!
– Все нормально, сэр, – перекрикивая шум, заверил Оливер. – Тут хоть лестниц нет.
Вскоре, мокрые от пота и краснолицые, мужчины наконец-то вышли к пункту назначения, и у Оливера против воли вырвался изумленный возглас. Они стояли на железном помосте: вокруг них бесчисленное количество камер ровными линиями спускалось вниз, теряясь во тьме; под ними не было ничего кроме мрака. Чуть перегнувшись через перила, чтобы лучше разглядеть так называемый колодец смертников, мужчина почувствовал на лице порыв ледяного ветра: невероятный контраст. Он и не думал, что на Эстасе вообще были холодные места.
– Проходи вперед парень, – Морган подтолкнул его в спину. – Идем на мост.
И снова Оливер почувствовал себя не в своей тарелке: он стоял на узеньком решетчатом мостике, располагавшемся прямо в центре, над ледяной бездной, и соединявшем противоположные стороны тюрьмы-форта.
– Держись крепче, парень, – здоровяк взялся одной рукой за перила, а второй указал на противоположные концы моста. – В общем, это можно назвать лифтом. Видишь, с обеих сторон стоят охранники: чтобы запустить мост, нужно, чтобы его одновременно активировали с обоих концов. Активировать его может только сотрудник Нокса, ясное дело: сканер отпечатков пальца, сетчатки – выбирай сам, главное, чтобы твои данные были в базе. А потом, – он повернулся к одному из коллег и выставил вперед три пальца, – они доставляют тебя туда, куда тебя нужно.