Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом
Шрифт:
Глава 20. Победить время
Кафе оказалось в семи минутах от Арбата. Мне не верилось, что она будет там. Но то, что я увидел, превзошло ожидания. Девочка сидела в своем красном платье на летней площадке вместе с моим японским знакомым и ела мороженное. Как ни в чем не бывало. Он ей что-то рассказывал. Чертов сенсей. Вот сейчас мы и поговорим.
Увидев меня, она загорелась от радости, бросилась навстречу.
– Это мой папа!
Пришлось ее обнять.
– Алиса, привет. Вы меня ждете? Пойдем, присядем к сенсею.
Японец
– Здравствуйте. Вы папа Алисы? Она потеряла вас и сильно перепугалась. Я уже думал обратиться в милицию.
Мне пришлось ответить утвердительно. Этот чертов японец еще и притворяется.
– Простите за мой вопрос. Но у меня такое чувство, что мы знакомы. Вы из Японии?
– Нет, что вы. Хаттер Азамат Амангельдиевич. Я родом с Алтая. Я профессор, преподаю ядерную физику в МГУ.
Что за спектакль.
– Зайцев Иван Васильевич. Я работаю в театре, здесь неподалеку. Очень приятно. Алиса, что случилось?
Алиса тревожно посмотрела на меня, но ничего не ответила.
– Она говорит, что вы были на каком-то большом вокзале, ехали в поезде, а по приезде в Москву она потерялась. Она сидела одна в кафе, сказала, что ее папа сейчас подойдет. Но никто не подходил. Кассирша уже начала переживать. Девочка начала плакать. У нее какие-то провалы в памяти?
Я не знал что ответить.
– У Алисы редкая форма аутизма. Это ее любимое кафе. Мы часто ходим сюда, чтобы поесть мороженное. Азамат Амангельдиевич, я очень вам благодарен. Если бы она испугалась и убежала, мне пришлось бы искать ее по всему городу.
– Не за что, не стоит благодарности. У нас конференция по черным дырам через пару часов, я не спешу. К тому же девочка очень любознательная.
Я обернулся к кассирше.
– Простите, пожалуйста. Можно меню и винную карту.
У кассирши отпала челюсть.
– Вино не продаем. Это детское кафе. Меню на кассе. Я вам не официантка.
– А что есть?
– Чай.
– Тогда можно чайник чая по-мароккански.
– Послушайте, вы что немец? Какой еще к черту марокканский?
Я улыбнулся, подошел к кассе, выбрал стакан простого чая, две булочки, пирожное-картошку, два шоколадных мороженных. Чуть не достал кредитку, одумался, нашел рубли, оплатил. Затем забрал поднос и вернулся к столику.
Алиса повернулась ко мне лицом.
– Дядя Азамат рассказывал мне про трех сестер-грай, которые живут внутри атомного ядра. У них один глаз и один зуб на троих, и они постоянно ими обмениваются.
Хаттер улыбнулся, - я рассказывал ей про кварки. Алису интересовало, из чего все состоит. Так мы и дошли до кварков.
– А вы можете рассказать, как зародилась жизнь?
Японец хохотал от удовольствия.
– Вы видите? Я первый раз вижу такого любознательного ребенка. Ну хорошо. Когда-то миллиарды лет назад была только Земля-Гея и Небо-Уран. Тогда небо было страшно плодовитым. Оно непрестанно бомбардировало Гею своими урановыми семенами. Эти семена нагревались
Что за ерунда, - думал я, - Он сошел с ума. Он собрался рассказать девочке о кастрации Урана?
– С другой стороны Уран имел одну особенность. Он весь состоял из пассивного вещества, изотопа урана-238. Но у него также была очень маленькая активная часть, состоящая из урана-235. Если отсечь эту часть от основного тела, начнется страшная цепная реакция с выделением огромной теплоты. Но для этого должна быть соответствующая площадь сечения.
– Азамат Амангельдиевич, мне кажется, это очень сложно для девочки, - я попытался вмешаться в рассказ.
– Нет, нет, пусть продолжает. Мне очень интересно, - Алиса внимательно слушала, облизывая ложку с мороженным.
Профессор рассмеялся.
– Так вот, все радиоактивные вещества, в особенно уран, боятся времени. Хронос отсекает у них активную часть, по половинке, каждый урановый день.
– А сколько это, урановый день? – спросила Алиса.
– Около 700 млн.лет.
– 700 млн.лет за один день? Не может быть!
– Очень даже может. Тогда не было часов, не было минут. Не было календарных дней. Поэтому боги измеряли время космическими рассветами и закатами, а также урановыми днями.
– И Хронос отсек Урану его самую плодовитую часть?
– Время отсекло эту часть и бросило ее в море. Началась цепная реакция, море забурлило в густой пене. И из нее в морской раковине вышла прекрасная Венера, то есть жизнь.
Профессор порылся у себя в сумке. Достал ракушку «Наутилиуса Помпилиуса» и вручил Алисе. Та была в диком восторге.
– Эта спираль моллюска следует числам Фибоначчи, золотому сечению. Это формула размножения кроликов и других видов разной живности.
– А что было с Ураном?
– Его тело, лишившись активной части, было уже не нужно. Его орбита находится во тьме, далеко от Солнца, вслед за Сатурном. Это единственная планета, у которой подрезана ось. Поэтому Уран лежит на боку и медленно ворочается, проклиная своего сына.
– Откуда вы знаете? – не унималась Алиса.
– Телескопы, - пояснил профессор.
Я тоже решил вмешаться.
– Алиса, я куплю тебе книжку. Там фотографии Сатурна со спутника Кассини и других…
Профессор смотрел на меня недоумевающим взглядом. До меня тут же дошло…