Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом

Уверский Илья

Еще полчаса и нас догнал какой-то желто-полосатый пацан в полосатом шарфике и стал предлагать нам пчелиную связь.

– Дяденька. Купите сотку. Это последняя модель, - он не отставал от меня, тыкая мне в лицо этой соткой.

– Ты еще откуда? Здесь что, есть сеть?

– Я из соседней деревни. Нет, конечно, в этом месте никогда не было сети. Здесь даже озер нет.

– Тогда кому я буду звонить?

– Я не знаю. Разве у вас есть колокольчик?

– А чем я буду ее заряжать?

– Зачем

заряжать, она и так работает. Это не пистолет, это сотка.

– А когда разрядится?

– Зачем думать о плохом, купите, пожалуйста.

Дальше он стал приставать к прокуратору, к центуриону и даже к Льву Николаевичу. Это очень нравилось собачке, которая бегала за ним, лаяла на весь лес и пыталась схватить его за пятку. Наконец я не выдержал.

– Прокуратор, у вас есть деньги?

– Сребреник тебя устроит?

– Мне нужны все ваши деньги.

– Ты и верно сошел с ума. Один сребреник, не больше.

– Этого мало.

Прокуратор оттолкнул пацана. Откуда-то из леса выбежала девочка в таком же пчелином костюме. Она ничего не предлагала, зато пристала к нам с какой-то загадкой.

– Отгадайте загадку. Из ядущего вышло ядомое, из сильного вышло сладкое.

– Любовь, - попытался ответить Лев Николаевич.

– Неправильно. Тогда дай один сребреник.

Из леса выбежали еще двое. Тоже дети. Тоже в полосатых костюмах. Они бегали вокруг, просили купить у первого пацана сотку и бесконечно повторяли одну и туже загадку.

– … из ядущего вышло ядомое…».

– Пчелы! – попробовал Пилат.

– Неправильно, с тебя один сребреник! – дети ответили хором и засмеялись. Сразу после этого из леса выбежало еще четверо. Все это перестало быть смешным.

– Мед! Лев! – кричал я. Толпа выросла в два раза. Вскоре нас окружила огромная толпа из тридцати детей. Дальше двигаться было невозможно.

Центурион достал пистолет. Вмешался Пилат.

– Это же дети, ты что?

– Я просто хотел выстрелить в воздух.

Мне пришлось вмешаться.

– Отдай им свои проклятые деньги.

Вернулась Мария. На вид ей стало лет восемь-девять, не больше.

– Это же легкая загадка, это человечество! Господин прокуратор, отдайте им свои деньги. На обратном пути, на выходе вы восполните все свои расходы.

Прокуратор вынул тридцать сребреников, все что у него было. Отдал их пацану, забрал сотку и всю оставшуюся дорогу разглядывал диковинную вещицу, не понимая, что с ней делать. Толпа детей отошла назад и проводила нас обреченным взглядом. Вскоре пацан тоже куда-то исчез. Также неожиданно, как и появился.

– Кто эти дети в полосатых пижамах?
– спросил я Льва Николаевича.

– Я не знаю, но они точно не из вашего мира.

Лес густел, тьма накрыла тропинку. У меня стали дрожать ноги, сказывалась потеря крови.

Дальше

идти у меня не было сил, поэтому, как только мы вышли на поле, усеянное какими-то красными цветами, я попросил сделать остановку. Мышкин не возражал. Мы легли прямо посреди поля. Выкурили с прокуратором по сигарете и почувствовали сониливость. Лев Николаевич порылся в своей сумке.

– Не желаете? Это значительно более эффективно.

Увидев мои округленные глаза, он понял, что мне это не нужно. В поле мы были не одни. Вдали мы услышали веселые женские голоса. Всмотревшись, мы увидели за полем озеро. Красавицы были совсем без одежды, они бегали друг за другом, плескались и громко смеялись. Нимфы. Затем они выбрались на берег и принялись прыгать через костер. Мы заворожено смотрели на это зрелище, затаив дыхание. Мимо нас прошел какой-то толстяк с бутылкой коньяка на подносе. Но шел он задом наперед, обратным ходом.

– Коньяк будете?

– Нет спасибо. Еще раз тебя здесь увидим, долетишь до озера без самолета.

– Тогда с вашего позволения. Мне нужно немного протрезветь.

Он отхлебнул из горла, поставил бутылку на поднос и направился к озеру, повернувшись к нему задом.

Вскоре веки отяжелели, и мы все заснули. Я проснулся от сильной боли в руке. Как будто кто-то сделал мне укол.

Щелкунчик снова помог. Он перенес нас за маковое поле, подсадил рядом с огромным деревом. Прямо перед озером. Затем набрал фляжку воды в ближайшем ручейке и стал поливать нам лицо.

Дольше всех приходил в себя Лев Николаевич. Его никак не отпускало. Мы провалялись до обеда, после чего с горем пополам продолжили путь вокруг озера. Нимфы пропали. Единственное, что мы увидели, это голова и плечи молодой девушки, торчавшие камнем из озера, прямо под огромной скалой. Пройдя немного вперед, мы обнаружили, что девушка превратилась в старую ведьму.

После озера тропинка вела в гору. Забравшись наверх, мы увидели огромную поляну. Посреди поляны стоял высоченный обелиск. На самом верху обелиска подобно второму солнцу сверкал яркий кристалл. Чуть пониже мы увидели ангела, трубящего в рог, а под самим обелиском всадника, поражающего змия длинным золотым копьем. Там тропинка и заканчивалась.

Мы спустились вниз. Перед всей этой экспозицией под табличкой «Берли Оз» сидел колясочник в белом плаще и муляжном золотистом венце. Рядом находился комод с подносом и прохладительными напитками, скамейка, столик с разными закусками и рекламными брошюрами. На другом столике я увидел книжки с ценниками.

– Поздравляю вас! Вы достигли Тайного замка святого Грааля, Изумрудного города великого волшебника Берли Оза. Теперь я буду вашим экскурсоводом.

– Кто вы?

– Я король ужаса. Великий и ужасный. Властелин времени. Очень приятно.