Фауст

фон Гёте Иоганн Вольфганг

Фауст (подводит с собой человека в оковах)

Царица, вместо надлежащей встречи И слов привета, выдаю тебе Закованного в цепи человека. Свой долг нарушив, мой нарушил он. Стань перед госпожою на колени И повинись пред нею, низкий раб. Царица, это сторож наш на башне. На редкость зоркий, он поставлен мной Осматривать с дозорной этой вышки Весь кругозор полей до той черты, Где сходятся вдали земля и небо, И доносить про все, что разглядит, Будь это стадо или вражье войско. Стада храним мы, а врагов мы бьем. Представь себе, что сделал он сегодня: Ты здесь, — он не доносит ничего, И по его вине мы упускаем Оставшееся время, чтоб предстать В

готовности перед высокой гостьей. Достоин смерти он, и он давно Лежал бы на земле в крови, казненный, Но вот он тут, и ты сама реши, Что делать с ним, казни его иль милуй.

Елена

Хотя бы ты царицей и судьей Лишь для того меня над ним поставил, Чтоб испытать меня, начну с того, Что составляет первый долг судейский, И обвиняемого допрошу.

Башенный сторож Линкей [222]

Стать вели мне на колени, Жить и с жизнью распроститься, Я тебе без разделенья Весь принадлежу, царица. Как всегда, я ждал с востока Утром солнце со стены, Но оно сегодня к сроку Встало с южной стороны. Я не видел башни шпиля, Я не видел гор и нив, На единственном светиле Жадно взор остановив. Зренье рыси мне досталось, Рыси, хищницы лесной, Но теперь перемешалось Все, как сон, передо мной. Мост подъемный пред твердыней, Башня, крепостной курган Пред лицом такой богини Разом канули в туман. В ослепленье, став у края, Не сводил с нее я глаз. Вот она стоит, живая, Так же ослепляя вас. Рогом не дал я сигнала, Долг дозорного, презрев. Жалуй плахой, иль опалой, Иль смени на милость гнев.

222

Линкей. — Гете дает имя дозорному Фауста в честь кормчего корабля аргонавтов Линкея, обладавшего необыкновенной зоркостью. Линкей поражен любовью к Елене. Фауст сознательно ищет ее любви как одного из возможных разрешений своей тоски по «безусловному», по «вневременно ценному».

Елена

Не вправе взыскивать я за провинность, Которой я виной. О горе мне! Меня преследует печальный жребий Так обольщать весь век сердца мужчин, Что больше ничего они не помнят. Обманом, силою, захватом в плен Меня герои, боги, полубоги И демоны таскали за собой В своих походах, битвах, отступленьях. Сперва я голову кружила всем В одном своем лице, потом в двояком, В тройном и четверном. Освободи Закованного. Бедный не повинен. Кто ослеплен богами — чист душой.

Фауст

Царица-лучница, с тобою рядом Я вижу пораженного стрелой! Охотница, стреляешь ты так метко. Что, чуть ты натянула тетиву, Я во мгновенье ока тоже ранен. Воображаю, сколько будет жертв, Когда ты воцаришься в нашем замке И в нем засвищут тучи этих стрел! Чем стану я? Ты мне мой двор взбунтуешь, Небезопасным станет камень стен, И я боюсь, тебе, победоносной, Все войско восхищенно присягнет. Что остается мне, как не отдать Тебе во власть себя и все владенья, Которые своими я считал. У ног твоих позволь мне всенародно Признать тебя своею госпожой, Которой только стоило явиться, Чтоб покорить нас и занять престол.

Линкей (с ящиком, во главе нескольких человек с такою же поклажею)

Царица, я пришел назад. Ты бросишь человеку взгляд, И сразу же, ошеломясь, Он нищ, как голь, богат, как князь. Чем был я? Чем успел я стать? Что делать мне, что предпринять? Хоть взгляд мой молнией бы жег, Он сломится о твой порог. С востока накатил наш вал, И запад содрогнулся, пал. Народу двигалась тьма тем В степи, не мерянной никем. Свалился первый, стал второй, И следующий занял

строй, Единому заменой сто, И убыль тысячи — ничто. На место с места, вплавь и вброд Неслось нашествие вперед, И где вчера я был главой, Сегодня буйствовал другой. Хватали все, кто чем прельщен. Иные уводили жен, Иные угоняли скот, Коней же — все наперечет. А я рукою знатока Брал вещь, которая редка, И доли в общем грабеже Не требовал при дележе. Я нападал на кладов след И их вытаскивал на свет, И отпер не один баул, Во все карманы заглянул. И золота не мог я счесть И отдавал каменьям честь. Пусть у тебя на сердце тут Играет этот изумруд. А этот жемчуг дорогой Повесь в ушко себе серьгой. Вот и рубин, но он поблек Перед твоим румянцем щек. Все это раздобыл я сам И приношу к твоим ногам. Тут битв кровавых урожай, И ты его не отвергай. Вот ящики и сундуки. По манию твоей руки, — И это ведь не похвальба, — Набью я ими погреба. Едва на трон ты поднялась, Богатство, сила, ум, пленясь, Благоговейно пали ниц Перед царицей из цариц. Всей этой кучею добра Еще я дорожил вчера, Теперь, я вижу, — это прах, Я отдал все, я нищ и наг. Я отдал все, я нищ, убог, Я всем, что было, пренебрег, Но улыбнись, и за урон Сполна я буду награжден.

Фауст

Скорей добычу эту унеси Без знаков похвалы и порицанья. Царице в замке все принадлежит, И часть дарить ей поздно и бесцельно. Нагромозди дары до потолков. Укрась в невиданных размерах залы. Пусть роскоши недышащая жизнь В покоях разместится без движенья. В предупреждение ее шагов Стели везде ковры перед царицей, Чтоб было в залах мягко ей ступать И чтобы блеск глаза ее встречали, Не ослепляющий одних богов.

Линкей

Господин, такой пустяк Сделает слуга и так. Челядь в замке вся сполна Этой гостьей пленена, И военный гарнизон Без оружья покорен. Перед силой этих чар Холодеет солнца жар, Так красой ее давно Все в ничто обращено!

(Уходит.)

Елена (Фаусту)

Хочу поговорить с тобой. Взойди На возвышенье. Сядь со мною рядом. Незанятое место ждет того, Соседство с кем и мне защитой будет.

Фауст

Позволь тебе присягу принести И руку дай поцеловать, которой Меня ты подымаешь до себя. Меня в своем бескрайнем царстве сделай Регентом, соправителем, слугой, Поклонником, защитником — чем хочешь.

Елена

Немало насмотрелась я чудес, Наслушалась того, пожалуй, больше. О многом бы хотела я спросить, И первым делом: отчего так странно Пленяла речь служителя того? Он подгонял так стройно слово к слову, Как в хоре сочетают голоса, Лаская слух их сменой и согласьем.

Фауст

Когда тебе наш говор по душе, Полюбятся тебе напевы наши. Ты сразу эту музыку поймешь За первой нашей дружеской беседой.

Елена

Как мне усвоить ваш прием красивый?

Фауст

Он кроется в невольности порыва. Мы ждем, в потребности обнять весь свет, Того, кто тем же полон…

Елена

Нам в ответ.

Фауст