Фаворит смерти 2
Шрифт:
— Согласен, — скупо ответил я.
— С этого направления работы идут большие деньги, Максим Петрович. Налоговые сборы, акцизы, платежи за особые виды груза — это только малая часть. А ведь есть еще поступления из госбюджета — топливо, оборудование, ремонты, дотации, да множество разных статей, которые в своей сумме дают очень большие объемы вливаний.
— В финансовые вопросы я пока еще не углублялся.
— Это ничего страшного. У вас есть отличная слаженная команда — она в курсе всех текущих вопросов. Я просто хотел сказать вам, что глупо будет с вашей стороны что-то
Последнее прозвучало с едва уловимой угрозой. Или мне показалось?
Я присмотрелся к Вадиму Денисовичу. Тот широко улыбнулся.
— Помните про то, что неисправную шестеренку проще заменить на другую, чем пытаться перестроить весь механизм под ее кривое неправильное движение.
— Вадим Денисович, я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
— Ничего страшного, Максим Петрович, — вновь улыбнулся надворный советник. — Я думаю, вы занижаете свои возможности. Вы все прекрасно поняли, просто стесняетесь это признать. Не надо стесняться. В нашем деле — это только мешать будет. Главное чтобы тут, — он постучал пальцем по виску, — остались мои слова. Они пусть всегда будут звучать у вас в голове — при каждой сделке, которую вы будете подписывать, при каждом авансовом или расчетном перечислении денежных средств.
Надворный советник поднялся с кресла, протянул мне руку.
— На этом не смею вас задерживать — у вас наверняка найдется множество дел. Да я и сам скоро на совещание должен идти — Его Величество Император Российский вызывает.
— Приятно было познакомиться, — натягивая на лицо улыбку, ответил я и пожал ему руку.
— И мне.
Я вышел из кабинета со странным чувством будто меня макнули в грязь. Я все прекрасно понял, на что размыто намекал Вадим Денисович. Скользкий тип. Механизм, шестеренки, денежные средства. Теперь понятно откуда такие дорогие ковры и китайские вазы. Надо как можно скорее встретиться с помощниками, с которыми работал Вяземский-старший и понять как именно идут эти денежные потоки. Наверняка этот Вадим Денисович имеет оттуда долю — поэтому и пригласил сегодня на беседу, обеспокоенный тем, что сменился человек, доставляющий ему его долю.
За мной увязалась секретарша — что-то тарахтела, но я отмахнулся от нее как от назойливой мухи.
Вышел наконец, после очередной проверке на проходной, на улицу.
Машины нигде не было.
Звякнул телефон.
— Максим Петрович! — это был водитель. — Я чуть подальше отъехал, тут нигде нельзя стоять — говорят только для работников Вишневого Дворца.
— Ты где?
— Я вас вижу — вы вышли. Я под деревом стою, метрах в десяти от вас, гляньте прямо. Да, вот в эту сторону. Я машу вам рукой!
Я увидел машину.
— Иду.
Погруженный в свои думы, я двинул к авто. Все не выходил из головы разговор с господином надворным советником.
Что-то ужалило в плечо — я дернулся, попытался отогнать насекомое. Но не смог — рука не слушалась.
А следом пришла боль.
Я мелком глянул на место укуса и с ужасом увидел, что там зияет дыра, из которой
Еще до конца не поняв что произошло, я рухнул на землю, интуитивно, спасая себя.
Весьма вовремя.
Еще одна пуля пролетела в миллиметре над головой.
Стреляли, кажется, со стороны стоянки.
Я рванул на корточках вперед, вновь растелился, наконец спрятался за одну из машин.
Закипевший в крови адреналин не дал закричать от боли — она попросту еще пока не ощущалась.
Стрельба посреди улицы не вызвала ажиотажа только лишь потому, что никого не было. Три часа дня — еще не конец рабочего дня, но уже и не обед. Жара, все сидят в кабинетах и молятся на кондиционеры. Да и оружие, кажется, было с глушителем — вместо звуков выстрела раздавались сухие хлопки.
Твою мать, опять влип!
Я оглядел рану. Наложил скрепляющее заклятие — и сморщился. Пули были не простыми. Сквозь красную туманящую боль я почувствовал тугой магический пучок. Сквозь хаотичное сплетение заклятий удалось расшифровать элементы отравляющих основ.
Еще раз выругавшись, я обезвредил заклятие, подпитал рану обезболивающими субстратами.
Стало легче.
Теперь найти стрелявшего.
Кто это? Кондор? Или кто-то другой?
Шальная мысль о том, что моя смерть будет на руку не только Герценым, но и родному брату Александру, обожгла разум. Нет, так низко пасть он не может.
Или может?
Попытка высунуться из укрытия чуть не стоила мне жизни. Пуля звякнула о капот авто, едва не снеся мне половину головы.
Ну и где же хваленые люди Бартынова, которые должны, как он уверял, сразу же схватить Кондора, едва он появится на горизонте?
Что-то никто не хватает стрелка.
Я начал выискивать ходы отступления. Их было не так много, а если признаться, то только один — идти назад, ко входу в Вишневый Дворец. Там есть охрана, они не допустят стрелка внутрь. Да только идти придется через просматриваемый и значит обстреливаемый квадрат.
Достаточно быстро стало понятно как стрелявший смог пробраться к стоянке незамеченным — потянуло магическим субстратом морока. Толково сделано, даже удалось обойти ловушки.
Придется отступать. Рискованно, но вариантов нет. Или… есть?
Чем я теперь рисковал? Ничем. У меня есть зеленый пропуск, и я могу в открытую кастовать заклятия.
Чем я и занялся.
Злость, замешанная на боли, помогли выплести тугую магическую спираль.
Досчитав до пяти, я высунулся из укрытия и тут же швырнул снаряд в сторону, откуда шла стрельба.
Не прогадал.
Создавая в воздухе что-то похожее на рябь, магическое заклинание стрелой полетело в стоявшего.
Удар оказался для него ожидаемым — заклятие отбросило противника, но не уничтожило. Какая-то хитрая защита была заранее накинута на врага. Причем специфичная, с учетом индивидуальных параметров того, кто будет его атаковать. То есть кто-то знал меня и мой подчерк в магии, учтя это в защитном заклинании.
Становилось все интереснее.
Хватило одного взгляда на противника чтобы понять — это был Кондор. И он подготовился к нашей второй встрече.