Фаворит смерти 2
Шрифт:
Напротив гостей сидел Александр, вальяжно раскинувшись на кресле. Где-то вдали шел телевизор. Ведущая новостей торопливо рассказывало о последних событиях на первом круге Барьера и об очередном прорыве. Кажется, наши войска не справлялись с атакой.
Завидев меня, мужичок с портфелем оживленно привстал, протянул руку.
— Позвольте, так-сказать, представиться — Сан Саныч Боронкин. Это моя помощница, Анна Захаровна.
Я пожал руку.
— Максим Вяземский. Чем обязан?
— Мы, так-сказать, хотел с вами поговорить, —
— О чем же поговорить?
— Тема беседы будет интересна с точки зрения медицины. Понимаю, что вы теперь человек, так-сказать, занятой, поэтому много времени отнимать я у вас не буду.
— Может есть необходимость пройти в кабинет? — предложил я.
— Нет, что вы! — улыбнулся гость. — И тут, в кругу, так-сказать, близких, — он кивнул на Александра, — вполне сойдет.
Гость мне не понравился — я и сам не знал почему. На уровне подсознания не вызывал он доверия.
— Хорошо, давайте тут, — согласился я, присаживаясь рядом с ними на диван.
— Прежде всего я бы хотел сказать, что я являюсь квалифицированным специалистом. У меня есть необходимые лицензии, все подтверждено сертификацией, заверено печатями, все как полагается.
— Специалистом — в чем? — спросил я.
— Медицинских наук.
— У нас уже есть семейный доктор, который лечит всю нашу семью, — ответил, предполагая, что Сан Саныч хочет навязать свои услуги нам.
— Да, я знаю его, это Стаханова, прекрасная, так-сказать, женщина, специалист высокого уровня. Мне удавалось с ней даже в пору своей молодости поработать. Но сейчас немного не об этом, так-сказать, речь.
— А о чем?
— Господин Александр Петрович сообщил нам, что есть некоторые моменты, о которых стоит, так-сказать, побеспокоится.
— Какие еще моменты? Я не совсем понимаю о чем вы говорите.
Сан Саныч вновь начал сопеть носом и покряхтывать.
— Максим Петрович, подскажите, были ли у вас недавно травмы головы? Может быть, нервное напряжение? Переживания?
— Переживания? — улыбнулся я. — Конечно же были — у меня отец умер!
— Это печальное событие! — вздохнул Сан Саныч. — Примите, так-сказать, наши соболезнования. Горе, действительно горе! А травмы головы? Вы ведь недавно в аварию попадали?
— Попадал, — кивнул я. — Только я до сих пор не понимаю к чему вы ведете?
— Максим Петрович, — гость подвинулся на самый краешек дивана. — Понимаете, есть ряд факторов — психическое расстройство, наличие серьезного заболевания, алкоголизм и наркомания, наследственные, так-сказать, предрасположенности, — которые могут повлечь за собой не способность человека отдавать отчет своим действиям и поступкам.
— И?
— Поэтому мы и пытаемся узнать не было ли чего-нибудь, так-сказать, такого, что могло…
— Подождите, — вдруг понял я. — Вы сейчас что, пытаетесь меня в неадекватные записать?
—
— Это что, шутка какая-то? — я повернулся к Александру.
— Тебе нужна помощь, — улыбнулся тот. — За последнее время столько всего приключилось с тобой — смерть брата Олега, авария, тюрьма, смерть отца. Это колоссальное душевное напряжение. Тут не каждый взрослый может выдержать. А что уж говорить о подростке?
— Уходите прочь, — я встал, показал гостям на дверь.
— Максим Петрович… — начал Сан Саныч.
— Выйдите прочь из этого дома! немедленно!
Сан Саныч вопросительно глянул на Александра. Тот встал, подошел ко мне.
— Максим, послушай. У меня есть серьезное опасение за твое душевное здоровье.
— Это с какого момента ты о моем душевном здоровье забеспокоился? Когда завещание прочитали? Уводи прочь своих докторов. Немедленно! Пусть они тебе душевное здоровье проверяют.
— Прошу обратить внимание, уважаемые гости, что пациент крайне буйно реагирует на окружающее, — холодно заметил Александр. — Это еще раз подтверждает мою теорию, что мальчик находится в крайнем расшатанном состоянии.
Сан Саныч одобрительно закивал.
— Вон я сказал! — рявкнул я.
— Думаю, больше никаких доказательств не нужно, — подытожил Александр. — Больше не смею никого задерживать.
— Всего доброго! — кивнул Сан Саныч и они вместе со своей спутнице живо шмыгнули из дома.
— Это что еще за номер такой? — стараясь сдерживать себя, спросил я у Александра.
— Это — врачебная комиссия, Максим Петрович. Которая установила, что ты являешься недееспособным. Простыми словами — не можешь управлять родом, а следовательно, согласно пункту два завещания, должен уступить мне место.
— Это мы еще посмотрим кто из нас недееспособен! — злобно ответил я.
Мне хотелось испепелить его — и я это мог с легкостью сделать, — но я держался. Нельзя было на любые проблемы применять огненную магию. Так за любую провинность вскоре буду шмалять налево и направо.
Александр, словно прочитав в моих глазах эти намерения, отшатнулся.
— Зря ты это затеял, — немного успокоившись, сказал я Александру.
Тот лишь хихикнул.
— Это мы еще посмотрим — зря или не зря.
И ушел из дома.
Глава 7
— Боронкин? Сан Саныч? — первым делом переспросил Эммануил Рудольфович, после моего телефонного звонка ему и краткого пересказа случившегося. — Знаю это человека — жулик еще тот. За деньги любую справку выдаст. Но у него вес имеется, поддержка. Так что там к справке не подкопаться будет. Все по высшему разряду. Он за свои услуги дорого берет.
— Вот такие дела, Эммануил Рудольфович, — вздохнул я, соображая как же поступить дальше.