Фаворит
Шрифт:
Наконец, на ту сторону перебрались и мы с Каратом. Река оказалась не глубже ручья, удалось даже не замочить ног. У села войско снова перегруппировалось. Сейчас нужно было стянуть отряды в кулак: стены Андерса виднелись на горизонте. Бароны разъехались каждый к своим людям, кричали что-то ободряющее, в ответ разносился дружный рев, звяканье мечей о щиты. Сегодня многие умрут, и они сами прекрасно это знают. Но для них эта смерть благородная, в бою, за благое дело, а оно всегда благое, иначе никак.
Нужно сделать так, чтобы было как можно меньше жертв. Это дело касается меня и Тошильдера.
Глава 21
Впереди
Андерс изначально строился, как крепость. Удачно усевшись на торговых путях, он быстро разбогател, и мудрые предки Тошильдера пустили деньги в дело. Оградив забравшийся на высокий холм город стеной, они не один век укрепляли ее. Собравшимся под ее защитой домам вскоре стало тесно, они тянулись вверх, пока не обзавелись третьими и даже четвертыми этажами, что держались за счет того, что со всех сторон их подпирали соседи, итолько после этого новые вышлиза стены. Теперь там виднелись постоялые дворы, конюшни, склады, жилые дома, между которыми теснились рынки, сейчас пустые.
Жители торопились скрыться за воротами. Легкий ветерок гнал по улочкам мусор, то тут, то там прямо в пыли валялись брошенныевещи, что не сумели или не успели взять с собой. Завершал жутковатую картину пронзительный и полный безысходности вой: кричали брошенные хозяевами собаки.
Голова отряда втянулась в город, всадники двигались осторожно, постоянно оглядываясь и держать настороже, и только это спасло их: из распахнувшихся окон им на головы хлынули потоки кипящей воды, посыпались камни и мебель. Ехавших первыми просто смело, остальные успели податься назад, испуганные кони вставали на дыбы, едва не сбрасывая всадников, те торопливо разворачивали животных, а затем бросились прочь, под защиту открытого пространства. Им вслед летелистрелы, к счастью, не слишком метко.
Поднявшуюся было панику удалось погасить: сказались опыт воинов и выдержка. Взявший на себя обязанности вожака в этом походе Залтан приказал разбить лагерь, а сам собрал баронов и сотников. Совет прошел быстро: всего лишь уточнили детали плана. Выбравшись под палящее солнце после короткой передышки, я увидел, как в сторону ближних домов отправился десятокпешихвоинов. В руках у пары из них дымили смоляные факелы, остальные несли длинные дальнобойные луки со стрелами, обмотанными паклей. Двигались они слаженно и уверенно, не сводя глаз с темных окон, где не было ни единого движения, но едва пересекли невидимую границу, как из домов ударили стрелы. Один из несущих факелы упал, торчащая из груди стрела треснула, кольчуга на спине натянулась под упершимся с обратной стороны наконечником. Следом упал стрелок, ему повезло больше, оперенное древко торчало из плеча. Остальные одновременно опустилисьна колено и ответили горящими стрелами. Те были тяжелее, но длинные луки били мощно. Вскоре начали дымиться крыши, кое-где пробивался огонь, и стрелки отступили, уносяпогибших
В обе стороны от дороги уходили бескрайние поля. Устанавливая шатры и временный загон для лошадей, привезенные добравшимся до города обозом, воины вытаптывали посевы нещадно. Я успел подумать, что если огонь от домов перекинется на почти созревшие колосья, нам придется отступить, как заметил, что несколько сотен воинов занялись расчисткой противопожарной полосы вокруг лагеря. В ней же поставили, отгородившись от возможных атак, телеги с мешками. Дома уже занялись основательно, огонь теперь вырывался из окон на всех этажах, начали дымиться постройки, разбросанные между высокими зданиями. Изредка на улицу выскакивали испуганные люди, бросались бежать к воротам, вслед им стреляли скрывающиеся в засадах лучники. Часть беглецов все же успевала спастись, но чаще на дороге прибавлялось очередное мертвое тело: воинам удалось подобраться очень близко.
В небо поднимались клубы черного дыма, взлетали искры, ветер сносил их в сторону города. Раздавался громкий треск, крыши на загоревшихся первыми домах провалились, из оконных проемов с ревом вырывалось пламя. Я был заворожен этим зрелищем, а вот бароны и простые воины словно не замечали происходящего. А может, и на самом деле не замечали: сколько на их пути вставало вот таких городов? Ко мне подошел Север, остановился рядом, указывая в сторону пожара:
— А вырос городишко! Мой прадед вставал лагерем почти у самых стен, даже когда в прошлый раз сюда приводил войска я, здесь было не так тесно!
— А теперь все это уничтожено. — Я поглядел в его довольное лицо. — Годы работы, дорогие и просто необходимые товары сгорели.
— Потому что их господин — жадная ненасытная тварь, охочая до чужого! — отрезал Север. И был совершенно прав, так что оставалось только согласиться.
Деньползк закату очень медленно. Меня начало одолевать нетерпение, оставшись в шатре один, я осторожно вытащил из мешка комбинезон, чтобы в очередной раз проверить, все ли в порядке. Действие абсолютно бесполезное, но успокаивающее.
Торговый пятак у стен выгорел полностью, нодалеко за пределами дальности стрельбы люди Тошильдера сумели остановитьогонь, а едва в их сторону понеслась конница, быстро скрылись под защитой стен. Действовали они точно и слаженно, не впадая в панику, всадникам не досталось даже ведер и багров, горожане все унесли с собой. Подобное повторялось не раз, и жители Андерса сумели отсечь огонь, а потом и погасить его полностью.
Залтан ходил, погруженный в тяжелые мысли. Они с Озоматом часто выезжали к стене, а один раз с небольшим отрядом даже объехали город вкруговую, потом скрылись в командном шатре, куда через некоторое время созвали остальных.
Ситуация получалась не самая приятная. Воинов, пришедших с нами, хватило бы, чтобы перекрыть выходы из города, но если Тошильдер сосредоточит удар в одном направлении, то без труда сметет осаждающих, а мы потеряем четверть войска. Теперь вся надежда оставалась на спешащую подмогу Магаттов. Если, конечно, она подоспеет вовремя. Нельзя забывать о друзьях и соседях Тошильдера, к которым наверняка сумелипрорваться гонцы. Да и императорская гвардия, если появится здесь слишком рано, разбираться, кто виноват, станет не раньше, чем повяжет любого, пойманного с мечом по эту сторону стен.