Файл №119. И пала тьма
Шрифт:
Скалли, привыкшая больше доверять документам, а не словам, успевала прочесть на экране раньше, чем произносила служительница странного культа вслух. Честно признаться, ни прочитанное, ни услышанное не увязывались в ее голове в стройную систему. Говоря проще, она ничего не понимала. И вопросительно посмотрела на напарника, желая по его лицу прочесть, что он обо всем этом думает.
Молдер перехватил ее взгляд.
– Я слышал о подобном вероучении, - на ушко Скалли заметил он.
– Они считают себя переселенцами...
– И кто такие эти "переселенцы"?
– живо поинтересовалась Скалли.
–
Скалли обратила внимание, что Ричард Один перестал набирать, откинулся, словно изможденный общением свыше, на спинку стула; экран позади него погас. Действо вступало в новую фазу. И словно в подтверждение догадки, стройный хор голосов вторил:
– Мы вторые души первых тел...
– ...носители Слова и хранители священных обрядов нового просвещения...
– нараспев произносила жрица неведомого Хозяина и Повелителя.
– ...носители Слова и хранители священных обрядов нового просвещения...
– многоголосым эхом разносилось по помещению бывшего коровника.
– Они верят в переселение душ, - снова наклонился Молдер к Скалли. Просвященные души, которые овладевают телами других людей, отчаявшихся и неспособных жить.
– ...благодарны оказанной нам милости Хозяина и Повелителя, и готовы к исполнению нашей величайшей миссии и к тяжелому труду. Наша борьба благословенна и наши пути укажут пасторы наши...
– ...пасторы наши, - послушно повторяют собравшиеся.
– ...которые приведут нас к расцвету новой эры.
– ...которые приведут нас к расцвету новой эры.
Торжественное молчание повисло в зале, словно верующие переваривали благость, снизошедшую на них.
Шериф, словно не выдержав открывшегося ему откровения, раскашлялся.
Но никто из присутствующих не обернулся в их сторону.
– Сегодня, - неожиданно сказал в свой микрофон Ричард Один, открыв глаза, - с нами свидетельствуют Слову трое, которые не веруют Хозяину и Повелителю всего сущего. Мы поощряем их открыть сердца и умы для нашего учения и понять, что те, кто убивает плоть, вместо этого убивают собственную душу.
Все члены странной секты, словно дождавшись приказа, повернули голову к незванным гостям.
Мазеровски хотел что-то сказать, но лишь сплюнул в сердцах и направился к выходу из коровника. Молдер и Скалли последовали за шерифом.
2.
Семейство Кейнов жило в довольно старом многоквартирном доходном доме с обшарпанными стенами. К их квартире на втором этаже вела довольно крутая деревянная лестница, возле которой стояла опустевшая будка.
Миссис Кейн оказалось вполне миловидной женщиной бальзаковского возраста, утомленная повседневными заботами и физическим, судя по ее отнюдь не женственным рукам, трудом. При появлении гостей она крикнула куда-то внутрь квартиры: "Гарри!" и пригласила гостей пройти. Быстро подошла к телевизору, где кинематографические полицейские выглядывали с оружием в руках из-за сине-красно-белых автомобилей, взяла со стола пульт управления и выключила его.
– Прошу вас, садитесь, - устало улыбнулась она гостям, указывая на диван и стулья вокруг стола.
– Гарри, ну где ты там?
Шериф уверенно отодвинул стул и уселся, положив на стол
– Здравствуйте.
В гостиной появился черноволосый подросток, ссутулившийся и на вид крайне смущенный. Мазеровски, бросив на него быстрый взгляд, досадно крякнул - совсем не таким он знал этого юношу.
– Привет, Гарри, - шериф постарался, чтобы его тон был как можно дружелюбнее.
– Проходи, садись. Эти люди, - он кивнул на Молдера и Скалли, - хотят узнать от тебя подробности... того вечера. Не бойся их, они стремятся поймать мерзавца и отдать под суд. Расскажи им то, что рассказывал мне.
Гарри подошел к дивану и притулился на самом краешке - в дальнем от Скалли углу.
Все молчали, ждали его рассказа. Он был в полосатой футболке и шортах, что еще больше придавало ему беззащитный вид. Он молчал, слышно было лишь тиканье старинных часов, висящих на стене - наверняка семейная реликвия, доставшая по наследству от прабабки.
– Ну же, сынок, - улыбнулся юноше Мазеровски.
– Мы ждем.
– Я... Я почти ничего не помню... Мне не хочется вспоминать об этом... Да я почти ничего не помню... Словно опился пивом... Но я не пил, - голос его на мгновение приобрел какую-то жизненность.
– Честное слово, ни глотка. Да и Стивен подтвердит.
– Мы верим, тебе верим, - успокоил его шериф. И пояснил спутникам: Стивен, его младший брат. Продолжай, Гарри.
– В меня... словно вселился дух. И было больно, очень больно... Сперва были только боль и темнота, чернее, чем ночью - совсем черно. В меня словно вселился дух дикого зверя, хотелось рвать зубами и когтями других животных, хотелось бежать вперед, хотелось... Я не могу объяснить...
– Продолжай, продолжай, сынок, - подбодрил его шериф.
– А потом вдруг появился яркий-яркий свет и я закричал. Сколько кричал не помню, а когда пришел в себя, понял, что уже рассвет и я в лесу. Мне было холодно, очень холодно....
Он весь дрожал, словно и сейчас ему было так же холодно.
– И больше ты ничего не помнишь?
– Нет. Я даже не помню, как меня нашел ваш помощник. Очнулся уже в больнице.
– Ты молодец, Гарри, - отеческим тоном похвалил шериф, - хорошо держишься. Двое других парней, с которыми обошлись так же... Один до сих пор в больнице...
– И ты больше совсем ничего не помнишь?
– спросила юношу Скалли. Даже не помнишь, кто звонил?
– Нет.
– А ты знаешь что-нибудь о служителях Церкви Красного Музея?
– спросил Молдер.
– Общался когда-нибудь с кем-либо из них?
– Ну... Я видел их в городе... Такие, в красном... Нет, я никогда ни с кем из них не разговаривал...
– Хорошо.
– Молдер повернулся к его матери.
– Миссис Кейн, а вы можете рассказать о том вечере? Постарайтесь вспомнить все подробности, любая самая незначительная деталь может оказаться для нас предельно важной. Во сколько ушел Гарри?
– Ну, я вернулась с работы... С тех пор, как мы остались втроем, я вынуждена работать на мясокомбинате, как еще прожить? Устаю очень... Стивен открыл мне дверь, обрадованный. Он всегда радуется, когда я возвращаюсь... А Гарри лишь крикнул "привет", не вставая с дивана.