Федор Алексеевич
Шрифт:
— Что, государь, что?
— Патриарха звать велит, — раздражённо сказал лечец. — Собороваться хочет.
Артамон Сергеевич обернулся к постельничему, спросил с нескрываемой укоризной:
— Аль не слышал, Иван Максимыч?
— Слышал. Бегу.
Всё наоборот поворотилось. Постельничему, самому близкому к царю человеку, по сути второму лицу в царстве, все приказы выдают, словно он казачок на посылках. Но что делать? Случай-то из ряда вон. Царь помирает.
«Прости, Господи, — крестится Матвеев, подумав такое. — Ведь ещё не старый, сорок семь всего, и не болел вроде очень. А вот поди ж ты, Всевышний зовёт».
— Что ж не легчает-то государю? — спросил лечца окольничий строго. — Сделай ещё чего, не стой орясиной.
— Да, да, да, — согласился Костериус и достал другой пузырёк, наливал
Но и это лекарство более половины на сорочку государю пролилось. А что и в рот попало, не прошло. Закашлялся Алексей Михайлович, почитай, всё и разбрызгал. Открыл глаза, спросил с натугой, но ясно:
— Где Иоаким [3] ?
— Послали за ним, государь. Скоро будет.
— Скоре бы, скоре, — пробормотал царь, опять смежая веки.
Патриарх влетел в покои, принеся холод и мокреть улицы на рясе. Он был решителен и твёрд, и это передалось всем, даже у Костериуса руки трястись перестали. Он сделал своё дело, чем мог помог, теперь приспела пора патриарху делать его дело — соборовать умирающего. Все отступили от ложа царского, дабы не мешать высокому иерею. И тут окольничему Матвееву в ум пало: «А престол-то пуст будет! Господи, надо к утру поспеть, пока все не узнали, надо поспеть». Однако во дворце уже начиналась суматоха. Первыми появились в покоях государевых его сёстры: во главе со старшей Татьяной Михайловной — Ирина и Анна, а там и плачущая дочь Софья Алексеевна [4] прибежала.
3
Иоаким (1620—1690) — девятый Патриарх Всероссийский, из рода можайских дворян Савеловых. В 1662 г. стал архимандритом Чудова монастыря, сблизился с царём Алексеем Михайловичем. С 1672 г. — митрополит Новгородский. В 1674 г. возведён на патриарший престол. Вёл активную борьбу с раскольниками.
4
Татьяна Михайловна (1636—1706), Ирина Михайловна (1627—1679), Анна Михайловна (1630—1692) — дочери царя Михаила Фёдоровича.
Софья Алексеевна (1657—1704) — дочь царя Алексея Михайловича от М. И. Милославской. В 1682—1689 г. была правительницей Русского государства при двух малолетних царях, её братьях Иване и Петре. Была свергнута Петром! и заключена в Новодевичий монастырь.
Окольничий Матвеев, выйдя из спальни умирающего, поймал кого-то из слуг, наказывал строго:
— Беги к Апраксиным, всех обеги, скажи, чтоб чуть свет в Думе были, потом к Лихачёвым [5] .
— Всем?
— Всем: и Тимофею, и Михаиле, и Ивану.
— А Милославским?
Артамон Сергеевич поморщился:
— Ну, этим, если успеешь, напоследок.
Назвал ещё несколько знатных фамилий, на поддержку которых мог рассчитывать. И слуга помчался.
5
Лихачёв Алексей Тимофеевич (?—1729) — комнатный стольник, затем постельничий царя Фёдора Алексеевича, ранее был учителем царевича Алексея Алексеевича. В 1682 г. после Московского бунта был сослан, но уже через год возвращён из ссылки и пожалован в окольничие. В 1700 г. Пётр I поручил ему ведать приказом Рудокопных дел. Алексей Тимофеевич слыл «человеком доброй совести, исполненным великого разума и самого благочестивого состояния». Он был книголюб и писатель. Автор «Жития» царя Фёдора Алексеевича, которое, к сожалению, не сохранилось.
Лихачёв Михаил Тимофеевич (?—1706) — брат Алексея Тимофеевича, считался «человеком великого разума». Так же, как и брат, был любимцем Фёдора Алексеевича, имел должность
Сам Матвеев направился к покоям молодой царицы Натальи Кирилловны [6] , столкнулся с ней в дверях опочивальни. Она была уже одета, — видимо, ей сообщили о муже.
— Наташа, — схватил её за руку Матвеев, — ты куда?
— К нему, куда ж ещё.
— Не надо. Ты уж ему ничем не поможешь. Патриарх соборует его. Там все сёстры и Милославские девки. Не ходи. Поднимай Петрушу.
— Среди ночи-то?
— Идём! Поднимай! — И Матвеев силой повлёк царицу к покоям царевича.
6
Наталья Кирилловна (1653—1694) — вторая жена царя Алексея Михайловича, мать Петра I.
— Но дите же спит, — пыталась убедить боярина царица. — Артамон Сергеевич, зачем беспокоить ребёнка?
— Наталья, неужто не понимаешь. — Матвеев перешёл на шёпот. — Престол-то впусте, надо Петра на него сажать. Петра царём провозглашать.
— Но ему всего четыре года. Какой он царь?
— Эх, бабий ум, — поморщился Матвеев. — А мы-то на что? Ты, я, братовья твои, отец, наконец.
— Но Фёдор-то старше. А Иван?
— Что — Фёдор? Он уж с постели не встаёт, ноги — что брёвна. Не сегодня завтра за отцом последует. А Иван [7] , — Артамон Сергеевич махнул рукой, — всем ведомо, — дурак, да к тому ж почти слепой. Какой он царь.
7
Иван Алексеевич (1666—1696) — сын царя Алексея Михайловича и М. И. Милославской. 26 мая 1682 г. Дума объявила Ивана — первым, а Петра — вторым царём, причём их старшая сестра Софья была провозглашена правительницей. В 27 лет Иван Алексеевич был разбит параличом. 29 января 1696 г. — скончался.
Он буквально втащил царицу в покои царевича, сам от лампады возжёг свечи в бронзовом шандале.
— Ну! Буди!
Наталья Кирилловна склонилась над спящим ребёнком, окликнула нежно:
— Пе-тя, Петенька.
— А-а, — внезапно открыл тот большие, навыкате глаза. — Что, маменька?
— Вставай, миленький, вставай, родной.
— Уже светает? Да? — спросил царевич, позёвывая.
И тут подступился окольничий.
— Пётр Алексеевич, вставай, а то проспишь престол-то. Быстро одевайся. Где твои порты?
Мальчик быстро откинул одеяло, соскочил на пол и, наклонившись, полез под кровать, достал горшок.
— Я сначала пописаю.
— Пописай, пописай.
Наталья Кирилловна помогала сыну, поддерживала горшок, пока он справлял малую нужду Матвеев взял было штаны, дабы помочь царевичу одеться, но тот выхватил у него их из рук.
— Я сам.
Боярину понравилась такая самостоятельность, молвил удовлетворённо:
— Ну вот, чем не царь. Всё сам норовит, не то, что те дохлики.
Матвеев с видимым удовольствием ущипнул мальчика за тугую щёку. А когда царевич оделся, взял его за руку и, наклонившись, сказал серьёзно и почти торжественно:
— Сейчас, Пётр Алексеевич, мы пойдём с тобой садиться на престол. Он освободился, и окромя тебя его некому более наследовать. Понял?
— Ага, — кивнул царевич. — А саблю с собой можно взять?
— Какую саблю? — не понял Матвеев.
Мальчик вырвал свою руку, вспрыгнул на кровать, потянулся к стене и извлёк из-под одеяла саблю. Небольшую, но настоящую.
Поймав недоумённый взгляд Матвеева, Наталья Кирилловна пояснила:
— Днями купец приезжал из Сибири, подарил ему. Он чуть с ума не сошёл от радости, вот и спать с ней ложится.
— Так можно взять? — спросил мальчик боярина. — Дядя Артамон, можно?
— Да нет, Пётр Алексеевич. Царю полагается скипетр и державу, сиречь царское яблоко, в руку, особливо на престоле.
— А саблю?
— Саблю тоже можно, но лишь на походе.
Мальчик, вздохнув, с сожалением положил саблю на кровать.