Феечка с сердцем дракона

Дашкевич Софья

Глава 20

Фабиан Магнолли

Фабиан успел изучить Эри так досконально, как если бы она была его настоящей невестой. Он чувствовал, когда она замышляла очередной фокус. Без лишних слов понимал, когда драконица злилась и даже когда только-только собиралась разозлиться. Но главное — Фабиан усвоил: ни при каких обстоятельствах Эрениду Янброк нельзя жалеть.

Жалость розовая ненавидела так же, как Понс — кожеедов, или профессор Бургунди — фальшивые ноты. Стоило кому-то проявить к ней сострадание или, не приведите музы,

попытаться утешить, Эри входила в раж, превращалась в берсерка и намертво закрывала сердце от эмоций.

Именно поэтому Фабиан, стиснув зубы, вел себя так, словно ничего не случилось. Сидел напротив Эри, вел светскую беседу с главой фейгвардии, Дерриком Сольвброком, хотя больше всего ректору хотелось смести со стола весь хрусталь к орчьей матери, перелезть на ту сторону и стиснуть Эри в объятиях. Баюкать до тех пор, пока вся ее боль не перекинется к нему.

Может, никто посторонний и не заметил бы, что Эри не в порядке. Она не плакала, не ругалась, не угрожала испепелить всех на месте. Но именно это и пугало Фабиана. Розовая сидела какая-то притихшая, словно тень самой себя. Новость о беременности Эйлин обрушилась на нее совсем невовремя.

Фабиан понимал, как выглядит эта история для Эри, — он уже научился думать в ее манере. Наверняка она решила, что родители сплавили «неудавшуюся» дочь в фейскую академию, списали со счетов, чтобы преспокойно заняться зачатием драконенка-наследника. А как только подвернулся шанс еще и пристроить Эри в хорошие руки, выдав замуж, герд Рондар сразу же им воспользовался. Пусть, мол, несносную бунтарку воспитывает кто-нибудь другой, пусть она заведет своих детей, остепенится и заодно забудет о титуле железного герда.

Если уж начистоту, Фабиан и сам не думал, что Эри стоит возглавлять драконий клан. И не потому, что недостойна или не справится. Просто она могла дать миру куда больше, чем просто руководить дикими воинствующими ящерами. Какое там искусство! Ее бы задавили, прибили обратно к земле… Нет, худший вариант для Эри!

Однако прийти к этому ей следовало самой. Доучиться, взвесить за и против, увидеть истинную мощь своего дара. А что теперь?! Она до конца жизни будет чувствовать себя обделенной, ей будет казаться, что у нее несправедливо отобрали наследство и любовь родителей. Обида порождает мстительность, на благодатной почве уязвленной гордости пышным цветом расцветают зависть и ненависть. Они разрушат Эри. Лишат ее главного — цельности. Розовая одинаково возненавидит и драконов, и фей, станет чужой в обеих расах… И как помочь ей не потерять себя?! Как поддержать, если Деррик Сольвброк, не замолкая, хвастается, какую новую парадную форму его жена придумала для фейгвардейцев?

— Она сделала эполеты в форме лепестков магнолии, — гордо вещал серебряный дракон, которого Аэда по какой-то причине пригласила возглавить свою гвардию.

— Деррик, перестань, — смущенно обратилась к нему супруга Виана. — Нас пригласили порадоваться за других, а не хвастаться женами… Эренида, вы, наверное, так волнуетесь перед свадьбой?

Эри одарила Виану мрачным взглядом, закинула в рот тарталетку с козьим сыром и пробубнила:

— Угу.

Фабиан сглотнул. Розовая напрочь забыла про их план, а от упоминания свадьбы не стиснула кулаки и не заскрипела зубами, как делала это обычно. Огонь в ее глазах погас. Драконица будто сдалась,

и смотреть на это было выше кронфейских сил Фабиана.

Пришлось брать инициативу в свои руки.

— Вы как фея живописи должны были оценить ее наряд! — громко произнес ректор, чтобы его сестра четко расслышала каждое слово. — Моя Эри обожает красный, и он ей так идет, верно? А платья… Я вот тоже считаю, что их переоценили. Брюки прекрасно подчеркивают ее фигуру! И, думаю, на свадьбе Эри в них будет выглядеть просто потрясающе!

Мать Эри застыла с вилкой у рта, Виана поперхнулась и закашлялась, и лишь Аэда ничем не выдала смятения. Впрочем, от Фабиана не укрылось, как ее веко едва заметно дернулось.

— Прекрасная мысль, конечно… — с натужной улыбкой сказала королева. — Только… Вы ведь собираетесь засвидетельствовать почтение музам? А идти в храм в брюках…

— Да-да, Эри, мы не настаиваем, но свадебное платье — это все же традиция, — поддержала Аэду Эйлин.

— Я могла бы сделать его для тебя! — вызвалась Виана Сольвброк. — Ну, в качестве подарка. Жемчужно-белый атлас, плавные линии…

— Делайте, что хотите! — глухо ответила Эри. — Главное — не волновать маму. Вы уже выпили за здоровье моего будущего брата?

— Эри, милая… — Эйлин понизила голос. — Давай обсудим это попозже. Наедине! Мы еще даже не знаем, мальчик это или девочка…

— Разумеется, девочка! — некстати встрял Тарвин Гульдброк и ехидно покосился на Рондара. — Вот вроде золотые драконы — мы, но ты, Рон, настоящий ювелир!

Над многострадальным столом повисла пауза. Да, сам стол слуги уже успели починить и перенести в другой зал, чтобы из разбитых окон гостям не дуло, но сейчас у Фабиана сложилось впечатление, что чинить и переносить придется снова. Хотя Шасть и Понса, этих двух виновников торжества, предусмотрительно заперли в разных крыльях дворца. Ну что ж, в следующий раз Аэда крепко подумает, приглашать ли золотых и железных на одно мероприятие!

— Тар, прекрати! — процедил брату Лейгард и повернулся к Рондару. — Я очень рад за вас, герд Янброк. — Король поднял кубок. — Даже если будет дочь, это все равно радостное событие и…

— Что значит «даже если»? — холодно перебила Аэда. — Простите, ваше величество, я, вероятно, неправильно вас поняла… Разве дочь дает меньше поводов для гордости? Разве дочери чем-то хуже сыновей?

— Вот да, Тарвин, — заговорил отец Эри, едва сдерживая гнев. — У тебя два сына, но великая участь суждена почему-то моей дочери. Огненному владыке не важен пол, он выбирает достойнейших!

— Пророчество?! — Тарвин надсадно усмехнулся. — Тебе не сто лет, Рон, чтобы верить в сказки.

— А хоть бы это пророчество и было сказкой! — Железный герд ударил кулаком по столу, и его кубок аж подпрыгнул. — Я буду гордиться своей дочерью каждую секунду своей жизни до самого последнего вздоха несмотря ни на что! И я никогда не был счастливее, чем в ту ночь, когда на свет появилась моя малышка! Мне все равно, кем ты станешь, Эри. — Он встал, и на мгновение Фабиану почудилось, что в стальных глазах дракона мелькнули слезы. — Хоть воином, хоть кузнецом, хоть, прости огненный владыка, музыкантом. Ты — главное мое сокровище. И железный клан преклонится пред тобой и будет служить верой и правдой, потому что ты — Эренида Янброк! И это само по себе великая участь!